Набрала побольше воздуха в грудь и «вышла из тени»…
– Эй! – закричала, привлекая внимание. И для вящей убедительности грохнула сумкой об сетку. – Не троньте ее! Оставьте ребенка в покое!
Да где же ее родители?!
Взгляды братков обратились ко мне.
Сразу так неуютно стало… Захотелось зарыться в асфальт, прикинуться ветошью и не отсвечивать.
Но за сеткой, на той стороне, стоял зареванный беззащитный ребенок, и он нуждался во мне! Весь мой материнский инстинкт, если вообще таковой у меня имелся, взывал к справедливости. Эх, попадись мне сейчас эта горе-мамаша!..
– Ты чё трындишь, овца? – один из братков вопросительно навис надо мной. – Чё в сумке-то?
Я инстинктивно подалась назад, хотя между нами еще оставалась сетка. И краем глаза поймала движение справа.
Только не это! Там в заборе дыра!
Двое братков приближались ко мне с той стороны суровой походкой питерских гопников.
– Пацаны, проверьте, что у нее в узлах, – гоготнул зарешётник.
Ну нет, контрольные не отдам! Меня Альбина за них порвет, а ее я боюсь куда больше, чем этих неандертальцев.
Прижав сумку к груди, начала отступать.
– Эй, чикса, – один из гопников, ухмыляясь, соизволил обратиться ко мне, – да ты не ссы, реально не обидим.
Ага, так и поверила!..
Резкий вопль заставил нас оглянуться. И как раз вовремя, чтобы заметить, как рядом с девочкой вспыхнул белый факел высотой с человека. Точнее, судя по торчащим из огня кистям и голове, это и был человек. Тот самый, назвавший меня овцой. Похоже, он пытался схватить девочку за плечо…
«Так ему и надо!» – всплыла в голове злорадная мыслишка, а следом за ней нахлынула паника.
У меня на глазах только что сгорел человек! Самовоспламенился! За секунду сгорел дотла и осыпался горсткой пепла.
Братки, видимо, тоже перепугались. Или ими руководил инстинкт самосохранения, свойственный диким животным. Всей толпой они ломанулись обратно в машину.
Снова взвизгнули тормоза. Водила ударил по газам, но рванул не в сторону выезда, а прямо на девочку.
Дальнейшее отпечаталось у меня в мозгу неоновой вспышкой.
Между ними оставалось не более метра, когда машина вдруг резко замерла, словно наткнулась на невидимое препятствие, и сложилась гармошкой. Ее задние колеса, бешено вращаясь, оторвались от земли. Корпус с хрипом и стоном начал закидываться, собираясь встать на капот. И в этот момент она вся вспыхнула ослепительно-белым пламенем.
Раздались жуткие вопли.
Всего секунда. Всего доля мгновения. И от машины осталось лишь пятно на асфальте.
А девочка повернулась ко мне и широко улыбнулась. Ее глаза сверкнули, как звезды.
Оставалось только визжать, что я и сделала.
Мой визг оборвали весьма банально. Ударом по голове.
***
Очнулась от тихих голосов. Поняла, что лежу на чем-то мягком, упругом. Прислушалась