Майкл охотно отвечает на мои вопросы о своей работе, которой, кажется, горит, как и я своей. В этом мы оказываемся с ним похожи – оба законченные трудоголики.
Меня очень трогает, как он тепло отзывается о своих родителях. Что многое сделал и делает, для того, чтобы они ни в чем не нуждались и больше никогда не работали, а жили в свое удовольствие.
И этим еще больше располагает к себе.
– А что насчет тебя? Чем ты занималась после окончания школы? – ставит пустую чашку на стол и переводит взгляд на меня.
– Я поступила в Калифорнийский университет на факультет журналистики. Параллельно подрабатывала в одном журнале, писала статьи для колонки. А сейчас, уже третий год, работаю редактором в небольшом издательстве, – вижу, как начинает улыбаться.
– Почему-то я даже не сомневался, что ты свяжешь свою жизнь с чем-то подобным.
– Почему же? – вопросительно приподнимаю бровь.
– Потому, что, кажется, ты никогда не выпускала книгу из рук или все время, что-то записывала в свой блокнот.
– Откуда ты знаешь? Мне казалось, я была настолько незаметна, когда училась в школе, – опускаю взгляд на чашку, ворочая ее в руках.
– Только не для меня, – слышу нежность в голосе, и подняв глаза, вижу, как он смотрит на меня без улыбки и сейчас взгляд его серо-зеленых глаз, стал каким-то другим, отчего я непроизвольно сглотнула и поднесла чашку, сделав глоток чая.
– Ты даже не смотрел в мою сторону, – смущенно улыбаюсь.
– Я делал это издалека. Ты была слишком хорошенькой и правильной. Я не хотел испортить тебя, – чувствую, как по телу бегут крупные мурашки.
– Майкл…яяя… – смотрю на него совершенно сбитая с толку, но не отвожу взгляда.
Пытаюсь прочесть, что-то в его глазах и, кажется, он говорит это искренне.
– Вот только сейчас ты стала еще более красивой, – продолжает, окончательно выводя меня из равновесия. – Помню, как Эмбер говорила мне: «-Подойди к ней, что же ты медлишь». – Но я понимал, что не был тогда достоин тебя.
Руки начинают дрожать и кажется чай, который был отпит уже наполовину сейчас расплескается на пол.
Не в силах что-либо сказать, быстро поднимаюсь, взяв его чашку со стола, и направляюсь в кухню.
Нахожусь растерянности и совершенно не знаю, как реагировать на сказанное им.
Ставлю чашки в посудомойку и вижу, как он берет со стола тарелки и идет в мою сторону.
Не могу поднять на него глаза, а лишь забираю у него из рук тарелки и ставлю к чашкам.
Меня трясет и чувство, будто воздух в помещении изменился.
На ватных ногах обхожу его и подхожу к кухонному острову, на котором лежит мой телефон и зачем-то беру его в руки.
Внезапно чувствую, как сзади меня обхватывают сильные руки и смыкаются на животе, от чего непроизвольно делаю судорожный вдох. Кидаю телефон назад и поддаюсь порыву, положив свои руки поверх его. Закрываю глаза от удовольствия и ощущение мурашек по коже, просто сводит с ума.
Внутренний голос кричит, чтобы я оттолкнула его, но я не в силах.
Не