Щеки девушки тут же начинали полыхать огнем, когда она вольно или невольно возвращалась мыслями к событиям того дня: Роб ее отшил. Да. Именно вот этим дурацким словом-клише.
Дал ей понять, что следует держать дистанцию и не выходить за рамки деловых отношений.
Нет, она не вешалась на него и никак, казалось, не показала открыто своего интереса, лишь довольно эмоционально отреагировав на знакомство…
Ну, ок: она пришла к нему в кабинет и, усевшись на стол своей, как ей казалось, аппетитной попой, начала вводить его в курс дела, широко улыбаясь, и была не в силах отвести взгляда. За весь ее довольно продолжительный монолог Хилл не улыбнулся ни разу, лишь молча разглядывал ее в ответ, а затем сухо попросил слезть с ЕГО стола и проинформировал, что если ему понадобятся какие-либо подробности или помощь – он непременно воспользуется услугами Тесс.
Ничего вроде такого. Прилично. Емко. По делу и без оскорблений, но Хантер будто по лицу ударили.
Картинка из памяти пропала так же быстро, как и появилась, всколыхнув в душе старую обиду и боль.
– Вот бы Дейв был на твоем месте! – ляпнула она, надеясь хотя бы немного уязвить Хилла. – Все бы нормально было.
– Ты и нормально, Заноза, не могут существовать через знак равенства. Запомни, – спокойно, как и всегда, отреагировал Роб.
Девушка хотела было вновь развить скандал, но воспоминания опять дали о себе знать. И снова они были не из приятных. И снова о нем. О ней. И о ее жалкой попытке наладить мир…
В то Рождество, выпив для храбрости шампанского, Тесс постучала в его кабинет и, боясь передумать, тут же сунула в руки подарок, как только он отвлекся от монитора компьютера. Подарок, который она так тщательно и долго выбирала, в надежде угодить, сделать приятное и – чем черт не шутит – увидеть наконец редкую улыбку Хилла, предназначенную лишь ей одной.
Запонки, сделанные на заказ по эксклюзивному дизайну, придуманному ею и Мэй. Сколько вечеров они убили, споря до хрипоты и выбирая варианты. Они были идеальны. Без преувеличений. В этом подарке была душа…
Но Хилл лишь вежливо поблагодарил Тесс и, даже не открыв коробки, сунул ту в ящик письменного стола. Хлопая глазами и изо всех сил сдерживая слезы, девушка механическим голосом пожелала «счастливого Рождества» и, чудом не наткнувшись на предметы интерьера, вышла вон.
Вернувшись после непродолжительных выходных, она все еще на что-то надеялась, бросив быстрый взгляд на его запястья, пока они сидели на утреннем совещании, но напрасно… Ее подарок он так и не надел. Ни разу.
И тогда Тесс пообещала себе, что никогда в жизни больше не покажет своей слабости по отношению к нему. И слово свое она держала…
Как бы он не старался держать их отношения в пределах разумного взаимодействия, все его попытки претерпевали поражение. Как он не дал шанса ей, так и Хантер отринула любые приемлемые варианты мирного