На фабрике работали почти тысяча человек, и теперь все рыскали в поисках зарплаты! А в большинстве они моложе меня.
Пристроилась на почту за десять тысяч. Ладно, думаю, зато времени свободного много, скоро двое малышей будут, им же всем помогать нужно!
А потом как-то вечером сын говорит:
– Мам, пойдем, погуляем, поговорить надо! – А сам почему-то глаза прячет.
– Зачем, – говорю,– гулять, давай здесь!
А он на дверь, где их с невесткой комната, кивает:
– Понимаешь, мам, – говорит сын, – нам бы с женой отдельно пожить. А то она, – это он о жене своей, – очень раздражаться стала, куда, говорит, ни ткнешься, всюду ты и на кухне, и в туалете… Тон, правда, был извинительный.
– Мы бы, конечно, сами ушли, квартиру сняли! Но куда нам с малышкой! Никто с грудным ребенком квартиру не сдаст! Я бы, – говорит, – тысяч пять тебе на квартиру добавлял!
Я поняла. К дочери уйти нельзя было, а то и от той муж уйдет!
Вечером почитала объявления. Квартир сдавалось много, но везде дорого. Для меня, конечно, дорого. При моем-то заработке в десять тысяч! А ведь еще есть надо, да и что-то купить!
Поделилась с бабоньками на почте. Одна из них говорит:
– Слушай, есть один дедок! У него пять лет назад жена умерла, один живет. Квартира двухкомнатная, давай поговорю, может комнату тебе сдаст?!
Дедок согласился. За пять тысяч. Это меня устроило.
Квартира оказалась запущенная, грязная. В раковине не мытая посуда, пол в каких-то жирных пятнах, унитаз почти коричневый.
– Ну, ладно, думаю – отмою, за такие деньги, чего еще хотеть?
Да и дедок оказался вовсе не дедком, лет на десять старше меня. Но инвалид, жил на одну инвалидную пенсию.
Он отвел мне в холодильнике свою полку и говорит:
– Давай скидываться на продукты по три тысячи в месяц. А ты нам обоим из этих продуктов готовить будешь! А то мне жрать кашу и яичницу надоело!
Я подумала и отказалась.
– Если хочешь,– говорю, – покупай себе продукты, а я из них тебе готовить буду. А для себя уже сама решу!
В первую же ночь, как и ожидалось, он полез ко мне! Хоть и инвалид, но я его так толкнула, что он с кровати кубарем слетел!
– Это навсегда! – сказала я ему,– еще раз полезешь, ищи себе другую квартирантку!
Потом я его спросила на следующий день:
– Слушай, а ты до этого как обходился?
– Онанизмом занимался, – честно ответил он.
– Ну и занимайся, – разрешила я, только в то время, когда меня дома нет! Чтобы я этих охов, ахов не слышала!
Наверное, он так и делал. Потому что больше не приставал, и жить нам стало спокойно.
***
И вот впервые я осталась одна. К детям старалась заходить редко, пусть тоже почувствуют самостоятельность. Да, и сейчас я им особенно не нужна – у НИХ свои заботы, своя жизнь – нечего мешаться!
Вот родят, тогда, конечно, я им снова буду полезна.
Времени свободного остается много, и я начала задумываться над своей жизнью.
Мне только сорок с небольшим,