Нет, славная она девушка. С ней и купаться ночью здорово, и целоваться взахлеб, но... на том все и кончается. А почему шпионка, Антон так у нее и не выяснил. Шутки детские, наверное...
Кстати, во время поездки этой в Новороссийск судьба совершенно неожиданно и для самого Плетнева выкинула такое коленце, что Антон, не дававший воли своим эмоциям, особенно в последнее время, что называется, с ходу «поплыл». Встретил в плацкартном вагоне, в котором ехал, ничем особо не примечательную, разве что «зажигательными» глазами да порывистыми движениями, молодую женщину, «челночницу», разговорились, слово за слово, вышли в тамбур покурить, а уже ночь, темно, и... Вдруг такая отчаянная страсть налетела, что не упомнишь, кто кинулся первым, – как с обрыва в пропасть! Морок какой-то, туман окутал. Что они творили! Ой-е! Словно сразу за все свои долгие страдания получил сумасшедшую награду Антон... Ах ты, Зоя!.. И, что любопытно, сразу после нее пошла полоса удач. И Турецкого нашел, и Милу эту встретил... Еще бы порядку побольше, так совсем хорошо.
А может, действительно не дергать пока Сашу? Куда гнать-то? Кто сейчас часы считает? Проводятся нормальные и официальные, между прочим, следственные действия, а сколько они будут длиться, одному Богу известно. И опять же, у Антона время от времени всплывала в памяти та Зоя, адресок которой он успел-таки запомнить, хоть мозги в тот момент совсем другим были заняты. Мила – она для души, раз другого не желает, а Зоя? О-о, недаром даже снилась уже пару раз. Чует организм, что навестить бы надо... А что, нормальное мужское дело, кому от него плохо?
Вот ведь как легко иной раз себя уговорить! Не накликать бы только лишних забот на собственную шею...
Еще вечером того дня, когда стало известно, что были обнаружены трупы, он приказал Антону не трогать экспертов. Александр Борисович хотел дать специалистам возможность поработать самим, без всяких «погонялок», которыми во все века грешили буквально все руководители следственно-оперативных бригад. Да и сам он – в первую очередь. Давай, давай, быстрей, быстрей... – известное дело. Пусть хоть разок нормально мужики поработают и столько, сколько им, а не начальству, требуется. И ведь постарались! К утреннему совещанию в прокуратуре у них уже были готовы предварительные данные буквально по всем эпизодам.
Ну, акт экспертизы – это дело кропотливое и нескорое, однако главное, с чем уже можно было работать, следствие получило. Оставалось проанализировать имеющиеся факты и сделать выводы. Такую «здравую мысль» высказал на утреннем совещании следователь Липняковский. Почему-то им всем тут казалось, что раз за дело взялся сам Турецкий, то оно, это дело, уже в шляпе. Но никто из них, знатоков фольклора, наверняка не ведал, а если когда и слышал, то плотно забыл, что наиболее верное толкование этого выражения находится у Пушкина в его заметках и анекдотах, поименованных как застольные беседы.