Я иду по периметру маленького домашнего района Гордона, мимо каменных коттеджей, домов в викторианском стиле и зданий эпохи Тюдоров. У окна стоит виниловый проигрыватель с колонками. Пластинки на полке ждут, пока Гордон врубит их на полную мощность.
– Так вот откуда звук.
Он подходит.
– Извини, что включаю и выключаю. Просто не мог найти подходящую, понимаешь? Постараюсь потише.
– Спасибо. – Я беру пластинку «Роллинг Стоунс» с «Укрой меня». – Пилар тоже их коллекционирует. Всегда ищет редкие экземпляры.
– Удивительно, на что некоторые готовы пойти. У нас здесь есть магазинчик с виниловыми пластинками, называется «Фарлейс». В городе, рядом с Хай-стрит.
Я мысленно делаю заметку, прежде чем продолжить осматривать остальные работы Гордона. Может, дело в цвете или форме, но меня тут же притягивает картина, на которой изображено двухэтажное здание ярко-персикового цвета с терракотовой крышей. Изящные пальмовые листья развеваются над подстриженной зеленой лужайкой, а розовая бугенвиллея крадется по яркой штукатурке. Я резко оборачиваюсь.
– Это…
Он задирает подбородок.
– Знал, что тебе понравится. Прямо из Корал-Гейблс во время нашего последнего визита, если я правильно помню. Мне понравились стиль и цвета.
Дом. Мое сердце сжимается, словно оно знает. Затем я делаю шаг назад, изучая всю стену. Рядом со зданием из Корал-Гейблс висит идеальное изображение «Совы и ворона» и бунгало мастера. Среди кирпичных особняков и домов с соломенной крышей дом с персиковой штукатуркой смотрится совершенно неуместно.
Глава 5
Следующим утром я просыпаюсь слишком рано для человека, который уснул так поздно, как я. Спустя три дня мой организм все еще игнорирует местное время и отталкивается от восточного часового пояса, в котором я прожила всю жизнь. Забитые мышцы ног сопротивляются, пока я спускаюсь вниз. Зеркало в позолоченной раме, висящее в фойе «Совы и ворона», говорит, что мои глаза выглядят как две виниловые пластинки.
Раз уж я, очевидно, не вернусь в Майами в ближайшее время, мне нужно найти в Англии что-то свое. Necesito correr[31]. Точнее, мне очень нужно бегать.
Что я не забыла упаковать, так это форму. Легинсы и спортивную майку, поверх которой я надела футболку с длинными рукавами. В шкафу висят две ветровки (Пилар), но они редко были нужны мне в Майами, и здесь я тоже обойдусь без них.
Другие ранние пташки проходят мимо, пока я разминаю мышцы ног в фойе. Телефон торчит из кармана. Я уже несколько недель не заходила в «Инстаграм», сначала из-за Андре, теперь из-за Стеф. Но после долгой тишины и тоски по дому у меня чешутся пальцы кликнуть на иконку и пролистнуть страницу, на которой когда-то была запечатлена и моя жизнь. Встречается ли Андре уже с кем-то?
Эта мысль давит, но я дала Пилар клятву.
Я пообещала Пили, что перестану отслеживать его «Инстаграм». Я пообещала идти вперед, хотя это последнее место, куда ноги хотят меня сейчас привести. Но мои обещания сестре что-то да значат, и меня бесит эта