– Я тебя услышал, Синт, – обдумав слова симбионта, ответил я. – Почему нельзя развивать сразу несколько направлений? Почему выбор боевого пути развития исключает изучение целительных умений?
– Вне тела носителя симбионты не способны развиваться, чувствовать, испытывать эмоции, – мне кажется нехотя, начал говорить Синт. – Пребывая в форме разумной энергетической частички, симбионты могут мыслить, общаться, путешествовать по галактикам, но такая жизнь лишена красок. Каждый симбионт, который хоть раз совершил симбиоз с носителем, уже никогда не сможет остановиться. Это состояние сложно описать словами, и оно наиболее похоже на наркотическую зависимость. Вне тела носителя у симбионтов начинается ломка, которая гонит их искать нового кандидата на симбиоз. Только в контакте с генным кодом носителя мы можем наделять его не свойственными соплеменникам особенностями. Но после гибели носителя симбионты рвут созданные за время симбиоза энергетические связи и, можно сказать, обнуляются, ну или откатываются к базовым показателям развития. Сохраняется только информация. Поэтому в теле нового носителя всё приходится начинать с самого начала.
– Это, конечно, очень интересно, но ты не ответил на мой вопрос, – поторопил я замолчавшего Синта.
– Если для доступа к нейроэнергетическим умениям носитель должен быть физиологически подготовленным, чтобы мгновенно не умереть, то специализация нужна как раз симбионту. Мы не можем сочетано генерировать некоторые спектры нейроэнергии. Это приведёт к дестабилизации нашей энергоструктуры и мгновенному коллапсу, – ещё более нехотя ответил Синт.
– То есть вы всё же смертны, – не смог сдержать ухмылки я.
– Смертны, – подтвердил Синт, – именно так нейросы уничтожили наш дом. Организовать коллапс звезды не так просто, но если знать, как это сделать в принципе, то остальное – дело техники.
Информация неприятная. Я считал, что симбионты искусственно ограничивают развитие носителей, чтобы не наделять их слишком большой силой и не превращать в богов среди своей популяции. Придётся довольствоваться только боевым спектром нейроэнергии, хотя при наличии сосредоточия и в сочетании с пси-силой равных мне по потенциалу на этой планете вряд ли найдётся. Осталось только понять, насколько яркая местная звезда, которую люди называют Солнцем. От этого очень многое зависит.
– Что по поводу меня? Физиология древних отличается от людей. Ты завершил анализ изменений? – задал я следующий важный вопрос, намеренно оттягивая ответ на предложение симбионта.
– Да, – с небольшой заминкой ответил Синт. – Физиологические особенности древних значительно расширили границы моих возможностей. Изученные за время симбиоза нейромутации претерпели весьма серьёзные изменения. Вывожу обновлённые данные:
Умения:
1.