– Не вру, – пытаюсь и дальше ее переубедить оставить наши отношения с Захаром в покое.
Усаживаемся друг напротив друга и приступаем к еде. В столовой народа мало, чего и следовало ожидать, так как в третьем корпусе никогда не бывает ажиотажа. В нашем университете три корпуса, и в каждом по несколько буфетов. Это, кстати, очень удобно, если, как к примеру, у нас, как сейчас, две пары в одном корпусе. Не надо никуда бежать и опаздывать потом на занятия.
Самое большое скопление народа, конечно же, в центральном корпусе – и на первом этаже, и на втором, и даже на третьем свободное место на перерыве найти сложно. Практически невозможно. Однако сегодня мы с подругой предпочитаем не бегать и остаться на обед в третьем корпусе, перекусить в тишине и спокойно отправиться на третью пару все по тому же «Бухгалтерскому учету».
– Все-таки ты эгоистка, Настена, – произносит Карина серьезным тоном, тщательно пережевывая салат.
– Чего вдруг? – мои брови ползут вверх, так как я не понимаю сути ее претензий.
– Могла бы подумать о подруге, – продолжает гнуть свою линию Голубева, делая глоток чая из стакана. – Попросила бы, чтобы Гончаров взял с собой Валевского, а ты, конечно же, меня. Посидели бы вчетвером, поу…
Она замолкает, не договорив и уставившись в какую-то точку над моим плечом.
Дело в том, что я сижу спиной ко входу, и мне очень интересно, что такого там могла увидеть Карина. Однако поворачиваться лень, да и перерыв скоро закончится, а я не успею доесть свой скромный обед. И так на пустую болтовню потратили уйму времени.
– Что? – смотрю на нее, однако она быстро отмирает и с ехидной улыбкой на лице произносит:
– Друзья, говоришь?
Теперь уже любопытство берет верх над ленью – прямо жажду посмотреть, что же там необычного увидела Карина. Не успеваю повернуть голову назад, как ощущаю на своих плечах чьи-то руки и слышу возле ушка негромкое:
– Привет, птичка!
Жаркое дыхание опаляет кожу, а спустя пару секунд такие же жаркие губы касаются виска в легком поцелуе. А я, как назло, опять впадаю в ступор, не имея возможности даже пошевелиться.
Опять он со своими штучками! Зачем, скажите на милость, публично проявлять свои чувства? Ведь поговорили же в машине откровенно, и он прекрасно понял, что мы не можем быть вместе. Но все равно продолжает настойчиво добиваться моего внимания.
Но Захар усаживается на стул рядом с моим, так и не убирая одной руки с моих плеч. А я немного теряюсь, не зная, что сказать в ответ. Как обычно, на помощь приходит Карина, первой выходя из ступора:
– Привет, – улыбается Голубева, переводя внимание парня на себя. – Меня зовут Карина. Лучшая подруга птички.
И эта туда же! Можно подумать, её фамилия олицетворяется с хищником или с каким-то диким зверем. Вот же, зараза ехидная. Не могла не съязвить.
Хоть я и благодарна ей за то, что спасла ситуацию с внезапным появлением Захара и моей временной растерянностью, за ехидство свою лучшую