Тёмные брови охотника удивлённо поползли вверх. Тур усмехнулся, больно уж забавное лицо стало у Венельда. Как ребёнок, честное слово! Или не понял ещё, что матушке Герте многое ведомо – гораздо больше, чем она сама готова признать?
– Я… мысль какая-то промелькнула, покуда спал, а теперь вот… вспомнить никак не могу.
– Ну? – усомнилась Герта, взяла его за руки, поглядела в глаза. – И сейчас не помнишь?
Венельд откинулся на спинку стула, аккуратно высвободил ладони. Вспомнил, понял Тур. Герта догадалась тоже, улыбнулась одними глазами:
– С нами-то поделишься, али как?
Ведьмак хмуро кивнул:
– Не знаю, как ты это делаешь, да только и впрямь помогло. Ты мне скажи, муж твой давно помер?
– Муж-то? – растерялась Герта. – Да уж несколько лет как… Лее тринадцать было… – Зрачки её вдруг расширись, рот округлился. Венельд покивал:
– Вот и я о том же.
Тур переводил встревоженный взгляд с одного на другую. Да о чём они?!
– Сам посуди, – заметила его растерянность Герта. – Не человек ведь она! У тебя как колдуна из головы выгнали, так деревяшки твои и не поднялись больше. А Лея-то после смерти отца ещё несколько лет прожила…
– Но это же невозможно… – начал было Тур. Венельд перебил:
– Значит, есть ещё кто-то.
– Ещё один?! – всполошилась Герта.
Венельд пожал плечами:
– Есть другие предположения?
– Погодите-ка, – начало доходить до Тура. – Так ведь сопровождающие без хозяина не живут…
– О чём и речь, – хмыкнул Венельд. – Думай, хозяйка! Нанимал, может, муж твой кого…
Герта вскочила, заходила туда-сюда:
– Да где ж тут упомнишь… Он ведь все хозяйство в свои руки взял, как жить вместе стали. Работников сам подбирал всегда – я и не касалась. Ох, дела наши тяжкие!.. Уж такой работящий был, Гелерт-то – раньше всех подымался, ещё до свету, я только диву давалась…
– Вот! – щёлкнул пальцами Венельд. – Это зацепка. Там, на поляне, покуда Тур спал, остальные наёмники деревяшками были. Лея, стало быть, тоже…
– Да как же за столько-то лет не заметил никто?! – поразился Тур.
Герта присела на постель, сгорбила плечи:
– Не любила она страшно, когда к ней в комнату входят. Гелерт говорил, это оттого, что напали на них. Дом их, сказывал, на отшибе стоял, ну, и вышли на них как-то в ночь люди лихие. Только они с Леей в живых и остались: он – оттого, что в мастерской задержался, а она, потому что крики отец услыхал да в дом возвратился, – женщина горько вздохнула, подперла щеку ладонью. – С тех пор комнату на ночь Лея всегда запирала. Как я её жалела, бедняжку!
Тур похлопал её по руке:
– Ну-ну. Этого и не было вовсе, помнишь? А запиралась она, чтобы свой секрет сохранить.
– Осталось вычислить, кто теперь раньше всех поднимается и позже всех спать ложится, – подвёл итог Венельд. –