И отходит на полшага.
Конечно, все равно еще очень близко, непозволительно близко, но все-таки я, по крайней мере, могу дышать. И это уже хорошо.
– Ты чего, Клубничка?
Он, кажется, удивлен? Правда, что ли? Господи… Мужчины – непостижимые существа…
– Не называй меня так!
– Почему? Ты пахнешь клубникой.
– Нет!
– Ну, мне-то лучше знать… Ты чего такая дикая?
– Антон… Кстати, как тебя по-настоящему зовут? Хоть имя-то настоящее?
– Настоящее. Каменев Антон Сергеевич.
Он хмурится опять, невольно потирает красную щеку. Недоволен. Ну еще бы, обломали с его желаниями!
– Так вот, Антон Сергеевич, я прошу вас впредь ко мне обращаться по имени отчеству и всякие… такие вещи… прекратить.
Ох, я – молодец. Так хорошо сказала, так хорошо веду себя! Смогла донести доходчиво!
– Понял. Когда заканчиваешь?
Не смогла.
– Это еще зачем?
– Встречу, прокатимся куда-нибудь, поужинаем, поговорим…
Точно не смогла.
Или Антон Сергеевич у нас непрошибаемый совершенно.
– Еще раз: я не собираюсь с вами общаться и встречаться. Про ваше прошлое рассказывать никому ничего не намерена, мне нет до этого дела. И до вас нет никакого дела.
Вот. Теперь точно донесла.
– Хорошо, – покладисто кивает, поправляет пиджак, не сводя с меня глаз. Внимательных таких. Жадных. Если все понял, зачем так смотреть? – Тогда, может, завтра?
Не понял.
Катя, ты не умеешь донести информацию! Позор тебе, Катя!
Хорошо… Выдыхаем. Губы не лижем, не исключено, что именно это в прошлый раз послужило триггером для решения прижать меня в темном уголке и распустить лапы.
И еще разок. Как анекдот для дебила.
– Антон Сергеевич, я не буду с вами встречаться. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.
– Почему?
Да что же за бред-то такой???
– Потому что я замужем, Антон Сергеевич, давно и счастливо.
Он молчит. И выглядит так, словно эта новость для него стала шоком.
А для меня шок то, что он даже не сомневался, что я соглашусь с ним встретиться после стольких лет отсутствия и его феерического исчезновения.
Какой-то… треш, не назвать по-другому.
– И дети есть? – неожиданно тихо спрашивает он.
– Есть. Дочь. Может, вы пропустите меня? Мой рабочий день уже десять минут, как начался.
Он молча сторонится, пропуская меня к лестнице.
И так же молча топает следом. Не сопя в этот раз, словно возбужденный мамонт.
Нет, очень тихо идет, вежливо пропуская меня вперед, открывая дверь на второй этаж, указывая, в какой стороне лаборатория Хохлова.
Я иду, пытаясь настроиться на рабочий день, отбросить в сторону все, что мне сейчас мешает.
И нет, никаких угрызений совести не испытывая от своего вранья.
Как и он, наверняка, когда говорил влюбленной в него без памяти девочке, что это не она