Точно как и в случае всех иных видов, эволюция сформировала человеческое тело и мозг, исходя из единственного основного принципа: выжить и передать свои гены дальше. При этом она использовала целый ряд стратегий. Одна из них состоит в том, чтобы за счет неких свойств защитить какой-то вид от врагов, например, сделав его настолько быстрым, что они не смогут догнать его, либо способным так маскироваться, что никто не сумеет его обнаружить. В качестве другой, кто-то может иметь свойства, позволяющие ему добираться до пищи, недоступной другим, как например, жираф, который благодаря своей длинной шее может дотянуться до очень высоко расположенных листьев.
А еще одна стратегия сводится к тому, чтобы, как в случае с человеком, наградить определенный вид даром самому выбирать манеру поведения, которая позволила бы ему всегда оставаться целым и невредимым, и это происходит за счет чувств. Они, по своей сути, точно такие же стратегии выживания, как длинная шея жирафа или шерсть белого медведя. Но здесь мы имеем дело не с физическими атрибутами, а с нематериальными средствами, помогающими нам действовать сообразно ситуации.
Любая человеческая активность, начиная с почесывания подбородка и заканчивая приведением в действие атомной бомбы, происходит вследствие желания изменить наше внутреннее ментальное состояние. Это исходный пункт того, как чувства управляют нами. Когда нам что-то угрожает, мы пугаемся или злимся и спасаемся бегством или идем в наступление. Когда нашему организму не хватает энергии, у нас возникает чувство голода, и мы стараемся раздобыть еду.
В идеальном мире у нас есть доступ ко всей возможной информации, касающейся выбора, перед которым мы стоим. Тот, кто подумывает съесть бутерброд, точно знает, какие ингредиенты он содержит, каков его вкус, и насколько свежий в нем хлеб. Ему также известно насколько велика его собственная потребность в пище и будет ли достаточно одного бутерброда для ее удовлетворения. Потом можно взвесить все имеющиеся данные и принять рациональное решение, есть его или нет. Если бы какая-то из наших прапрапрабабушек оказалась в таком «идеальном мире» и стояла перед дуплом с пчелиным роем, она имела бы доступ ко всей информации относительно рисков и опасностей, связанных медом, находящимся в нем. Как много его спрятано там. Сколь велика ее потребность в пище. Какова вероятность серьезно пострадать, если она попытается забрать мед. Есть ли какая-то другая опасность помимо пчел. Наша прапрапрабабушка смогла бы потом просто подытожить всю информацию и принять рациональное решение, стоит ли ей рисковать или нет. Проблема только в том, что ее мир не выглядел таким образом, точно так как не выглядит и наш.
И тогда чувства выходят на сцену,