Ты сорвался и летишь вверх тормашками в Большой каньон воздетых к небу девичьих ног, и нет на пути твоем сосны, чтобы зацепиться и повиснуть, ты летишь в погибельную пропасть, чтобы насмерть разбиться о заволосатевшее русло горной реки Аузунь-Узень…
– Давай, – кряхтит Даша, испуская газы.
Старинный наконечник ударил по граниту – сверкнула искра, пыхнул кишечный газ…
Белый дымок изошел из пучка мха. Сергей подул, красный жар поплыл по сохлым ворсинкам и схватился язычком живого пламени.
Известный экстрасенс Глеб Ямпольский во время массового сеанса внезапно впал в глубокий транс. Пораженные зрители услышали странные слова.
«Великая Матерь Мира в гневе сошла на землю. Дыхание ее испепеляет.
От дуновения ее горят леса и гибнут нечестивцы».
ДОБЫВАНИЕ ОГНЯ. ДАША ЖУКОВА
Прямая речь
– Получилось? – спросила я, натягивая джинсы.
Скворцов, стоя на коленях, раздувал дымок и стонал.
– Ты чего? – испугалась я. – Обжегся?
– Внуча, а ты… во-ню-ю-ю-ча…
Его узенькие кровожадные щелочки дьявольски сверкали. Он ржал!
– Вот ты гад, Скворцов! Ты же обещал!
– Шучу… Ты пахнешь розами…
– Не нюхай, если не нравится. И прекрати ржать!
Тут я сама не выдержала и затряслась в приступе нервического смеха. Вот мы дурачки, нашли, когда смеяться, за нами идет погоня, а мы ржем, как подорванные, и между нами разгорается костерок, в который Сергей не забывает подкладывать сухие веточки. Глаза его слезятся от смеха и дыма.
– Можно, я буду теперь от тебя прикуривать? Будем экономить на спичках.
Я поднесла ему под нос кулак.
– Скворцов, убью.
– Не смеши, мне больно, – он пальцами прижал свои разбитые губы, и вдруг обнял меня, как сестру. Мы постояли так, затихая, возвращаясь в суровую реальность. Он сжал меня крепче, и сказал как-то очень тяжело и спокойно.
– Больше ничего не бойся, слышишь. Я за тебя всех урою. Весь мир! Теперь я смогу.
Что-то в эту минуту случилось между нами, словами не описать, будто молния пробила, будто соединило нас каким-то разрядом, и мы стали одним целым…
«Ну, с богом, – сказал он».
Мы разожгли охапку сосновых веток и побежали – он направо, я налево, – припаливая пожелтевшую траву и кусты.
Вернулась я уже в густом дыму, ориентируясь на кашель Сергея. Он рубанул ладонью в направлении движения, и мы побежали лицом на ветер.
НАВСТРЕЧУ ВЕТРУ
Сосновый, смолистый, иссохший за месяцы летней жары лес запылал. Объятые косматым пламенем сосны одна за другой взмывали факелами в небо, стреляя в соседние кроны огненными искрами. Чащоба заполнялась едким маревом, превращаясь для преследователей сначала в газовую камеру, а затем – в крематорий.
Как мы ни убегали от пожара, но ветер все равно нагонял в нашу сторону дым, мы надышались угарным газом, головы разболелись, перед глазами поплыли круги,