– Слышу. Сделаю.
– Я их… (мат) на ремни порежу! Лично вылетаю, деньги со мной… Не дай им уйти!
Головой отвечаешь!
– От собачки не уйдут. Отбой.
Сергей отключил рацию.
Верхорез (марево, скрывающее вершины гор) загустел, слился с темным небом, горы потеряли объемность и превратились в силуэты. Нужно было устраиваться на ночлег. В ложбинку натаскали валежника и палых листьев, улеглись на импровизированную кровать.
– Сереж, – шепнула Даша, – обними меня, мне холодно.
Он обнял ее со спины. Прижавшись друг к другу «стульчиком», они обоюдно согревались.
– Сереж…
– А?
– Ты так изменился…
– Еще бы, столько фингалов…
– Нет, не потому… Ты стал сильным, уверенным в себе.
– Я должен тебе признаться – зашептал Сергей ей в затылок. – Когда меня повели на заставу, я… я струсил. Думал: ну, что я могу сделать один против банды. И, в конце концов, кто ты мне такая?
Даша хотела что-то сказать, но он осторожно приложил ей пальцы к губам.
– Дослушай, я сам еще не понимаю, что происходит. Когда я убегал с Голого шпиля… мне показалось… какой-то голос, словно с небес… вдруг так на меня наорал! Я его явственно слышал. «Вернись! Вернись и дерись за нее, трус! Ты должен ее спасти!» Мне будто надавали пощечин, у меня горело лицо. Я спросил Его: «Господи, ну, почему я должен ее спасать? Кто она мне такая?» Знаешь, что мне Он ответил?
– Что?
– Что ты – моя будущая жена и мать моего ребенка.
БИТВА В ГОРАХ
Крым. Наши дни
Едва рассвело, Скворцов встал и сделал разминку. Затем разобрал патронташ. В лунке вмятого рюкзака образовалась зернистая кучка дроби, высыпанная из развальцованных гильз. Ножом он нарезал из егерской майки десять квадратных кусков ткани, в каждый квадратик насыпал ползаряда дроби, концы тряпиц связал суровой ниткой. Получились десять полновесных шариков. Обкусав торчащие нитки, хвостиками вниз он засунул заряды в опустевшие гильзы, а пластмассовые края снова завальцевал ножом. Теперь у него были патроны с разрывными пулями.
Когда небо над темными контурами гор посветлело, он разбудил Дашу.
– Что-то нехорошо мне… – пробормотала она, садясь и зябко обнимая себя за плечи. И тут же охнула. – Прикоснуться больно…
Красный загар лежал на ее лице и руках четко, как отпечатки горчичников.
Пока Даша отходила в кусты по утренним делам, Сергей приложил холодное копье к опухшей глазнице, и – о чудо – глаз приоткрылся и стал видеть лучше.
Даша сорвала сосновые иглы и пожевала вместо зубной пасты.
– Куда пойдем? – спросила она.
Скворцов глянул на компас.
– На квартальный столб 19-19-20-44.
Выпили воды, надели рюкзаки и зашагали. Он «видел» ушами, как локаторами, чуял на расстоянии до километра шорохи лесных животных и птиц, остро