Языком «еврейской улицы» в Берлине, так же как и в городах и местечках бывшей Российской империи, оставался идиш. Впрочем, на идише говорила и писала не только «улица». Идиш был основным языком группы еврейских интеллектуалов, публицистов, историков, писателей, обосновавшихся в Берлине, – Довида Бергельсона, Якова Лещинского, Нохума Штифа, Ильи Чериковера и других. Иврит еще не часто звучал в среде еврейской интеллектуальной элиты, не говоря уже о беженцах, принадлежавших к низшим социальным слоям. Однако же наряду с идишистскими издательствами, к примеру «Швелн», в Берлине возник в 1921 году филиал тель-авивского издательства «Двир», главной задачей которого было пропагандировать произведения еврейских авторов из России, написанных на иврите или переведенных на иврит. Основал берлинский филиал «Двира» поэт Хаим Нахман Бялик. Художник Леонид Пастернак (отец поэта Бориса Пастернака) в начале 1920-х годов возглавлял отдел в еще одном ивритоязычном берлинском издательстве – «Явне»20.
В.Е. Кельнер, автор фундаментальной биографии великого еврейского историка С.М. Дубнова, прожившего в Берлине более 10 лет, выделяет две группы среди евреев-эмигрантов из России: «русско-еврейскую» и «еврейско-русскую». По его словам,
в основе жизни русско-еврейской и еврейско-русской культурных общностей лежат разные системообразующие признаки. В первом случае это группа, объединенная языком и культурно-политическими традициями, сложившимися в России на протяжении нескольких десятилетий конца XIX – начала XX в. Члены этой группы воспринимали себя как часть общероссийской эмиграции. Во втором случае это представители народной массовой идишистской культуры, идейно и политически далеко отстоявшие от русско-еврейской интеллигенции – основы русско-еврейской эмиграции. Так же далеко не идентичны они были и со сторонниками сионизма. Но думается, что их общая национальная деятельность все же позволяет, хотя и достаточно условно, объединить их в некую еврейско-русскую группу. Тут решающим становится «страна исхода», то есть географический фактор. При этом нельзя не учитывать, что представители всех групп не были отделены друг от друга непреодолимыми препятствиями. Между ними существовало немало общих точек соприкосновения, основой для которых являлась национальная общность и единая историческая «русская» память21.
Эти нередко далеко отстоящие друг от друга в культурном, социальном и политическом отношении группы объединял еще один фактор – кровь. Та кровь, которая, по словам Юлиана Тувима, течет не в жилах, а из жил. Рост национализма, точнее, «национализмов» в межвоенной Европе сказывался на евреях больше, чем на какой-нибудь другой