– А вы у нас спец по деликатности, как я посмотрю? Я не собирался никого увечить. Я преподаватель, а не садист, – так же негромко заявил Салливан. – Но мне придется наказать вас за нарушение субординации и попытку поставить решение преподавателя под сомнение. Чтобы никто не подумал, что я потакаю дочке ректора.
– Но сэр!
– Я просил вас остановиться. Дважды. Меньше всего я желаю проводить вечер в вашем обществе, наблюдая за отработкой, – грозно сдвинув брови, прошипел магистр. О, а он не такой уж и ледышка, когда злится. – Но вы не оставили мне выбора, Карпова. Ведете себя, как взбалмошный капризный ребенок, полагающий, что он тут хозяин.
Кажется, от возмущения из моих ноздрей пар пошел. Но магистра это мало заботило.
А у меня, между прочим, были тоже большие планы на этот вечер! И в Заповеднике, и в теплицах, и в лаборатории… Надо все успеть, пока отец из командировки не вернулся. Не собираюсь я тратить последний свободный вечер на отработку у этого лондонского тролля!
– Предмет, который я веду, весьма травмоопасен, – громко завел магистр, отходя от меня на пару шагов. – Так что я буду требовать максимальной дисциплины и безоговорочного послушания. Ланге, подойдите ко мне. И давайте уже приступим к тренировке, утро не резиновое. Карпова, вас я попрошу задержаться после занятия. Определим формат наказания.
Мика противненько ухмыльнулась, а я закатила глаза. Слизи я зеленой, что ли, не видела? Да мама давно со мной поделилась парой десятков фирменных очищающих заклятий. В нашем семействе без них никак!
***
– Занятие окончено, все свободны! – объявил Салливан, когда продолжать спарринги стало невозможно: пух и перья окончательно забились всем присутствующим в волосы и носы. Ну прямо войско индейцев!
Кто-то заменил зачарованные пружинящие подушки самыми обычными перьевыми! И я даже догадывалась, чья шкодливая прозрачная задн… физиономия могла это устроить. В целом, отличная шутка для первого учебного дня. И я бы посмеялась, если бы не красноречивый взгляд новенького магистра.
Надеясь, что он в пылу сражений с содержимым подушек забыл, что велел мне остаться, я попыталась бочком пробраться к выходу из кабинета.
– Далеко собрались? – издевательски уточнил магистр Салливан, шерсть линялого морфа ему в суп! – Уборка сама себя не сделает.
– Уборка? – невинно переспросила я, с сожалением наблюдая, как дверь захлопывается за последним учеником, оставляя меня наедине с магистром и тонной оседающих перьев. – Вы говорили про вечер.
– И еще я говорил, что у меня на него есть личные планы.
– Планы? Личные? У вас? – переспросила я все по порядку.
– А вы полагали, я монах? И предел моих мечтаний – перебирать бумажки и наблюдать за тем, как ученица драит полы? Увольте.
– Да я бы с радостью! – пробубнила, откашливаясь от пуха,