Мы задолжали три миллиарда рублей, нас заставляют брать кредит под 213 процентов, что является откровенным грабежом.
У нас два дня был представитель одной из германских фирм. Когда я назвал эту грабительскую цифру, то он несколько раз переспросил, боясь, что ослышался. Мы ему с трудом могли объяснить столь глупейшую ситуацию. И это еще льготные (!) проценты! (Он схватился за голову.) Но это еще ничего. Кредиты даются сейчас только под залог оборудования, помещений, под основные фонды. Мы намерены были взять 1,5 миллиарда рублей, чтобы заплатить долги. Но нам поставили условие: дайте в залог детские садики, туристическую базу на Волге, профилакторий. Берут в залог только то, что можно превратить в офисы, в доходные объекты. Если учесть, что стоимость профилактория и садика намного меньше ежемесячного долга энергетикам, то практически два, три, четыре месяца – и промышленное предприятие останется без них.
Все отдано коммерческим банкам. Сначала коммерческие банки задержали оплату за нашу продукцию, средства крутили по три-пять месяцев, зарабатывая на этих деньгах большие прибыли, затем из этих же средств дают нам кредиты, беря от нас под залог наши объекты. Они вконец нас разорят! Мне кажется, что беда еще в том, что в первую очередь Правительство допустило коммерциализацию банков, а надо было сначала коммерциализировать предприятия.
Я невольно вспомнил последний пуск завода после капитального ремонта в сентябре прошлого года. Мне в это время потребовалось срочно уехать в Москву. Из гостиницы «Ленинградская» звоню через день главному инженеру узнать, как идут дела, а тот в смятении докладывает, что начали пускаться и на середине остановились.
Что значит оставить без энергетики завод в момент пуска? Это только специалистам понятно. Энергетики требуют оплатить 1,5 миллиарда рублей долга. Такая ситуация. Если я лет семь назад, когда были проблемы с пуском завода, обеспечением материалами, мог приехать в Министерство и с замминистра или министром обсудить ситуацию и надеяться, что будет принято объективное решение, то сейчас все совершеннейшим образом изменилось. Будучи в Москве, я ни к кому не мог пойти и обсудить проблему. Нет таких структур. А если завод не пустим, мы ничего не оплатим вообще, ибо не будет продажи продукции. Наши десять миллиардов рублей, которые должны потребители нам, где-то крутятся. Просить помощи в наведении порядка с оплатой продукции не у кого.
В конце концов завод пустили, но только тогда, когда я дал добро, чтобы главный инженер от моего имени дал письменное указание управляющему банка – все средства, которые в ближайший месяц придут на счет завода в необходимом количестве, в первую очередь направлять энергетикам.
У нас в российском самосознании укоренилась бравада, что очень многое мы можем сделать враз, экспромтом, на эмоциональном подъеме. Мы не педантичны, как Запад, зачем нам анализ? Даже классики, интеллигенция, Федор Иванович Тютчев, которого я люблю как поэта, даже он, невольно, способствовал