Не помня себя, перемазанный в лошадиной крови и своих слезах, сотник ещё долго бился головой о голую землю на вершине мрачного холма. Его горькие стоны разносились по бескрайней степи, но никто их не мог услышать. Потом обессилевший Очир уснул.
Сны были бредовыми и жуткими. Вот он, Очир, маленький – бежит с другом через ручей, спотыкается о камень, падает и начинает тонуть. Друг подаёт ему руку, Очир хватает её, но та превращается в конское копыто, и всё вокруг растворяется в ослепительной вспышке палящего солнца. Очир видит себя словно со стороны на поле боя. Навстречу его сотне несутся враги – закованные с ног до головы в железо воины верхом на гигантских огнедышащих конях. Очир отдаёт приказ, и его бойцы выпускают в сторону вражеского строя стрелы. Но, слетев с тетив, стрелы превращаются в рой сверчков и разлетаются в разные стороны, противно стрекоча. Лавина врагов сметает сотню Очира и погребает под копытами его самого. И вот он, бездыханный, лежит на бранном поле лицом вверх, среди прочих убитых. Небо затягивается багровыми тучами. Первая капля падает ему на переносицу. Вторая. Вскоре всё лицо Очира окрашивается красным. С неба шумными потоками хлещет кровь, заполняя собой всю степь – до самого горизонта…
Из плена кошмарного сна Очира вырвало ощущение чего-то мокрого на лице. Открыв глаза, сотник онемел. Прямо на него своим вечно добрым взглядом смотрела Кровинка. Лошадь снова лизнула его лицо и всхрапнула. Очир медленно встал и осмотрелся. Он всё так же был на вершине проклятого кургана, но на голой поверхности холма не было ни капли крови. Сотник вынул из ножен саблю – она была вся в следах засохшей крови. Удивлённый Очир вновь взглянул на лошадь и остолбенел.
Одна из отрубленных голов, висевших на боку Кровинки, весело глядела на Очира. Она с издевательской ухмылкой подмигнула воину. Тут свои веки разомкнула вторая, а за ней и третья. Глумливые глаза мёртвых излучали триумф. Одна за другой головы принялись громко хохотать. Очир пятился прочь с заколдованного кургана, не в силах оторвать взгляд от жуткого зрелища. Зловещий смех заполнял всё его сознание. Сердце пустилось в галоп. Когда к смеху мертвецов примешалось оглушительное конское ржание, в котором явственно раздавались нотки мстительного торжества, сотник схватился за грудь и медленно осел на горячую землю. Побагровевшее небо опустилось и поглотило его вместе с курганом.
Лисий перевал
Таится в снегу
Хитрой лисицей гибель.
Придёт