– Лосев, со мной!
Несмотря ни на что, Андрей сработал грамотно. Он без нервов присел на одно колено, мгновенно вскинул оружие и потянул спусковой крючок…
Вадим утер выступившую испарину и выглянул из-за угла.
Он слышал грохот.
Сейчас его едва ли не ослепил полыхающий на всю округу дом.
– Мать твою…
В отблесках пожара Вадим видел фигуры карателей, что стремительно приближались к нему.
– Не подведи, – шепнул Музыкант, поглаживая приклад. – На тебя вся надежда… – Он, выдохнув, вышел из-за будки. Уже не скрываясь. А не было смысла скрываться. Побежит – его в спину расстреляют. Останется – его окружат – и по такому же сценарию. Так хоть какой-то шанс был, пускай и мизерный. – Эй! Сволочи! – «МР-5» плюнул смертью.
В ответ на будку обрушился град.
Сука-судьба в эту ночь оказалась не такой уж сукой.
Выстрел Андрея совпал с очередью противника, что практически полностью заглушила его. Но «практически» не значит «полностью». Один из тех, кто остался в живых, а не рухнул лицом в грязь – в прямом и переносном смысле, – развернулся и выпустил несколько пуль в сторону залегшего в кустах анархиста.
Пистолетная пуля просвистела в миллиметре от бинтовой повязки, закрывающей ухо, так что Андрей даже не был уверен в том, что этот свист он услышал. Обычная звуковая иллюзия. Но не важно: даже за миллисекунду высаженная обойма не спасла бы стрелка.
У Рэя было неоспоримое преимущество – темнота стала его союзником.
Музыкант вернулся в укрытие и обругал себя.
Еще две пули срикошетили от будки.
Все это заняло долю мгновения. Долю мгновения, за которую жизнь одного из нападавших оборвалась, подарив Вадиму шанс отыграться…
– Лосев?! Лосева завалили! Откуда-то из кустов!
– Лепехин! Найди урода! Прикончи на месте! На мне будка, я достану этого говнюка…
Лепехин при всем желании не смог бы выполнить приказ – его яремную вену перечеркнуло лезвие боевого ножа.
– Теперь ты бросишь свой автоматик, если не хочешь разделить судьбу своих корешков. – Андрей шагнул из-за спины хрипящего Лепехина, одновременно с этим выдрав рукоять из рассеченного горла рядового. – Я два раза повторять не буду, – наставил он на Богомолова пистолет. – Ну?
– Твою мать…
Поколебавшись, Михаил бросил оружие.
– Вот молодчина.
Взвыл – коленная чашечка стрельнула невыносимой болью.
– Эй, животное! – Андрей вальяжно подошел к корчащемуся в муках боевику. – Поболтаем, бедолага?
«Бедолагой» был парень из «Удара» – лейтенант, если по погонам смотреть, но совсем сопляк. Завывая, словно подранный пес, «сопляк» сидел на траве и обнимал простреленное колено.
– Давай так, солдатик: я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Тогда я сохраню тебе жизнь. У тебя нет оснований мне доверять, твои дружки мертвы, но они мертвы только потому, что это цена