– Зря вы, товарищ капитан, – обидчиво поджал губы круглолицый водитель. – Вы, конечно, офицер заслуженный, в орденах. Но и я уже полтора года на фронте. Братана потерял, погиб он, а сам я ранетый в ногу снарядом прошлой осенью.
– Осколком, – машинально поправил его Чистяков. – Снаряд тебя бы, как тех танкистов, разорвал.
– Пусть осколком. Все равно кровь пролил.
– Герой! Орден тебе. Ладно, не куксись, – доставая папиросы, сказал комбат. – Закурим «беломора» На войне никому не сладко.
– Это точно, – согласился шофер, принимая папиросу. – Дорого нам этот аэродром обошелся.
– Фрицы воевать умеют. А за свою землю зубами цепляться будут.
Пока отсутствовали, на аэродроме появились неожиданные гости. Трое мужчин в полосатых лагерных робах и таких же шапочках с нашивками-номерами. Один был одет в немецкую шинель, покрытую засохшей кровью, – должно быть, снял с трупа.
Все трое были истощены, выпирали скулы, а глаза ввалились в подлобье. Чистяков уже не раз встречал узников концлагерей или тюрем. Кроме истощения, они выделялись серым неживым цветом кожи и глубоко запавшими тусклыми глазами.
Оказалось, все трое убежали из пересыльного лагеря. Двое были поляки, третий то ли норвежец, то ли швед. Поляк в шинели торопливо говорил, глотая слова и задыхаясь от возбуждения.
В их лагере последние дни шла эвакуация и одновременно массовые расстрелы. Сейчас охрана, кажется, разбежалась.
– Гонялись за нами на машинах, – рассказывал поляк. – Некоторых убили, другие спаслись.
Кто-то из танкистов принес две трофейные теплые куртки. Заключенным совали хлеб, колбасу, консервы. Налили всем троим в кружки трофейного рома.
– За победу!
– За Красную Армию!
Видимо, последние несколько дней они не видели пищи. Мужчины жевали хлеб, колбасу, но не могли проглотить еду. Проталкивали разжеванные куски пальцами в горло, давились, кашляли.
– Вы когда последний раз ели? – спросил майор. Поляк показал четыре пальца.
– Четыре дня. Может, больше.
– Им чаю вскипятить надо, а то помрут, – сказал пожилой старшина. – Заворот кишок может случиться.
– Дайте воды для начала, – вмешался Чистяков. – Не суйте куски, и правда, помрут. Ваш лагерь далеко отсюда?
Из торопливых объяснений поняли, что до лагеря километров шесть, а место называется Зеленая Гора.
– Зелена Гора, – несколько раз повторил поляк. – Клятое място.
– Там живые остались?
Все трое пожимали плечами. Наверное, остались, если немцы не добили. Возможно, кто-то сумел спрятаться.
– Швабы два дня людей стреляли, – рассказывал поляк. – Многих побили.
– А немцы, фрицы в лагере еще есть? – допытывался Лыков.
– Не знаем. Может, и есть. Большинство сбежали.
Майор Лыков отвел Чистякова в сторону.
– Возьми