– Казывают, что из сахарного тростника делают сахарную пудру. Чосонские мужчины уезжали в Пхова, как раз чтобы работать на этих тростниковых полях. И таких были тысячи.
– А что, в Пхова так много этих тростниковых полей? – Глаза Подыль округлились.
В детстве ей довелось пробовать японские сахарные конфеты, привезенные старшим братом Хончжу из Пусана. Со словами, что они невероятно дорогие и очень ценные, Хончжу разломила зубами крохотный шарик размером с виноградинку и отдала половинку подруге. Каждый раз, когда Подыль ела что-либо вне дома, она думала о маме и братьях, но тогда ее мысли были заняты лишь тем, что ей жалко, что конфетка бесследно растаяла во рту, ведь ей хотелось съесть еще. Насколько же дорогими должны быть поля, на которых растят такой бесценный сахар? Говорят, что Тхэван – крупный землевладелец. Значит, видимо, это правда, что он деньги в совок метет.
Как только из ателье пришли фотографии, девушки, как наказала сваха, написали сопроводительные письма женихам. У окончившей школу Хончжу и совсем недолго посещавшей занятия Подыль навыки письма были примерно одинаковыми. Подыль иногда по просьбе матери писала письма Кюсику или семье госпожи Юн. Советуясь друг с другом, девушки усердно писали строку за строкой. Это было всего лишь письмо, где им нужно было кратко рассказать о себе, но сердца их бились так, словно они писали любовное послание.
И хотя никто из девушек не получил определенного ответа от женихов, грезили они о замужестве так, словно все уже было решено. Это никак не могло сравниться с жизнью их родителей, людей в округе или с кратким опытом жизни в браке, который был у Хончжу. Должно быть, жизнь после свадьбы в Пхова, там, где, говорят, еда и одежда растут на деревьях, деньги в совок метут, а женщинам можно учиться сколько душе угодно, сильно отличается от здешней. В итоге подруги напредставляли себе все, о чем мечтали. Сердце Хончжу, которая побывала замужем за человеком, выбранным родителями, так что она и лица его до свадьбы не видела, трепетало при мысли о Чо Токсаме, женихе, которого она выбрала сама, словно он был первым мужчиной в ее жизни. Она говорила, что взаимный выбор и обмен письмами кажется ей свободным браком по любви, и это ей нравилось. На слова Подыль о том, что в Пхова она пойдет учиться, Хончжу скорчила непонимающую гримасу:
– Чего? Учиться? Ты и правда странная. Ну и валяй свое учиться. Я ж надену красивое платье, сяду в машину мужа и буду кататься, любуясь пейзажами. Вот такая у меня будет интересная жизнь! – мечтательно сказала Хончжу, приложив фотографию Токсама к груди.
Подыль и не говорила, что будет только учиться. Ее сердце забилось сильнее до того, как она услышала про учебу, с того самого момента, как она увидела фотографию Тхэвана. Как бы ей ни хотелось учиться, вряд ли бы она легко смогла принять это решение, если бы жених ей не понравился. Ей очень хотелось счастливо жить с Тхэваном и при этом учиться. Жить с ним не так, как живут жены с мужьями в Очжинмаль, равнодушно и холодно, а так, как влюбленные в романах, – любяще и бережно.
Переправка