После этого я несколько раз подходила к нему, интересовалась здоровьем, настояла, чтобы он был направлен на реабилитацию в госпиталь в тыл для особо отличившихся. Через несколько месяцев после операции он был отправлен на фронт, к счастью, воевал уже не долго. Он не забыл обо мне, писал мне, после войны мы встретились, поженились. Был и свадебный танец. .Мужу уже генерала присвоили в конце войны. Я боялась признаться ему о своём происхождении, боялась, что он откажется от меня, как от врага народа и в лучшем случае, просто прогонит, а в худшем сдаст в НКВД.
Родились у меня мои дети, сын Дмитрий и дочка Верочка. Хорошие детки, я старалась воспитать их в тех традициях, что и меня воспитывали в детстве. Не забыла я ничего, хоть и столько лет прошло! У Веры детей не было, воспитывали приёмного, а у Дмитрия внучка родилась.
Я устала хранить эту тайну в себе, я понимаю, что сейчас 1971 год, мне исполнилось 60 лет. На свой день рождения я решила обратиться к мужу и сказать ему, что я не та, за которую себя всю жизнь выдавала.
А он засмеялся и сказал, что давно догадывался, что я не внебрачная дочь дворничихи Глаши, с такими манерами детей дворников не бывает. Сказал ещё, что полюбил меня ещё на операционном столе, когда я так старалась оставить его с ногами и никогда никому бы меня не отдал. Вместе мы отыскали мою родословную. Затем мы с мужем и с дочкой поехали посмотреть на мою родину малую. В нашем имении располагался, с одной стороны, клуб, с другой стороны сельская амбулатория. Тропинка, по которой мы убегали с Глашей, была уже почти полностью заросшей, но я смогла вывести нас к тому озеру. Присмотревшись, нашла я приметный дуб и почти заросшие кресты.
Я показала где копать, даже не веря, что мы что-то найдём. Но как только муж копнул один раз, появились невесть откуда клубок змей, которые обвили лопату. Вспомнила я слова Глаши, что только я могу достать или мои родственники по крови, попросила мужа отойти на приличное расстояние, а сама легко выкопала коробку. Конечно, холст почти истлел, коробка полностью покрылась ржавчиной.
Когда мы открыли её, сверху в пергаментной бумаге лежали фотографии, я с моими родителями, мама и папа в свадебной одежде и документы, подтверждающие дворянство. Все наполовину отсырело, но муж сказал, что есть реставраторы, которые восстановят, а я гладила все руками и плакала.
Под бумагами лежали мамины украшения. Дочка тут же захотела примерять серьги и колечко, на что я ответила, что всё её, только колечко я хочу сама ещё поносить. (Имена всех персонажей