Наверное ему самому так не хватало вот такой кипящей жизни, громкого голоса, резких уверенных движений, что он нашел все недостающие ему качества вот в этой оголтелой женщине, что своими серыми глазами прошивала его насквозь.
Несмело ухаживал, приносил по утрам кофе, старался шутить. А потом случилось то, что случилось. Они с Джойс сошлись. И если Джон был мечтателем, постоянно парил в небесах, забывая купить себе новый свитер, вместо старого, уже потрепанного. То настолько же Джойс была земной, твердо стоящей на ногах, где-то даже меркантильной. Они идеально дополняли друг друга – делились своими мирами и им никогда не было скучно друг с другом. Джойс восхищалась умением своего молодого человека смотреть на жизнь под другим углом. Если у нее все было просто: либо черное, либо белое, то Джон находил в этой жизни сотни других оттенков. Единственное, что могло огорчить ее – Джон не стремился к славе. Джойс считала, что, обладая таким талантом молодой человек обязан подавать на все конкурсы, выигрывать премии, делать все, чтобы снискать себе славу. Но тихий, даже немного робкий Джон, не умел толкать себя вперед, поэтому и оказался просто штатным фотографом небольшого издательства.
Его мечтательность иногда даже выводила ее из себя. Аскетичный образ жизни Джона она не приветствовала, считая, что раз уж родился на свет, надо грести лапками, чтобы выбить себе наилучшие условия жизни. Но рядом с ним, когда они молча лежали, обнявшись в кровати, Джойс ощущала такую спокойную защищенность, такую молчаливую любовь, что прощала Джону все его несовершенства.
Завтра они должны встретиться с интересным человеком. Человеком, закрытым от этого мира. Интересно, как пройдет эта встреча?
Джон ворочался полночи. Не спал. Может быть в свете этого интервью он сможет решить и свои внутренние проблемы и противоречия?
Парня давно беспокоило происходящее в этом мире. Как художник – он видел отчетливо красоту природы и также отчетливо видел, что с этой природой сделал человек. Не интегрировался, не вписался, а поработил. Серый бетон городов давил своей махиной, загораживая закаты и рассветы. Пение птиц по утрам заменил шум машин на автострадах. Экология, мусор, а теперь еще и изменение человеческого устоя жизни. С введением кодов, пропусков, цифровых паспортов, жить стало уныло и страшно. Где- то внутри сжималась свобода до размера горчичного зернышка. Мир терял свою душу. Перед Джоном буквально стояла картинка как живое человеческое сердце покрывается металлом. Он чувствовал, что человечество идет в своем развитии по плохому пути, но ни сказать, ни сделать ничего не мог. Только образы витали в его голове.
А проповедник складывал образы в слова. Короткие фразы долетали до сердец и люди начинали задумываться о своей жизни и своем выборе. Завтра он обязательно посмотрит в глаза этому человеку.