– Я ПОМОЧЬ ПЫТАЮСЬ! ПРЕКРАТИ!
Я с трудом заставил себя остаться на месте, когда ее пальцы запорхали по моему плечу, изредка нажимая на одни точки и мягко разминая другие.
Спустя какое-то время боль начала отступать, уж не знаю, что помогло – таблетки или умелые руки доктора Коппола.
– Тебе лучше?
Я медленно кивнул и внезапно осознал, что Алессандра все еще прижимается грудью к моей спине. Ее ладонь покоилась на моей груди, там, где билось сердце. Пальцы поглаживали рельеф мускулов, нежно, осторожно. Вторая ладонь лежала на плече. Ноготки едва ощутимо царапали кожу на шее. Она льнула ко мне совсем не как мой доктор, снося к хренам личные границы.
Я охренительно густо покраснел. Хотел отстраниться, но тепло ее тела успокаивало меня.
Нет, не так.
Я вдруг в полной мере осознал, насколько был одинок, как сильно мне не хватало живого человека рядом с собой. Прошлая ночь показала, чем опасно одиночество…
Когда я дернулся, Алессандра отмерла и осторожно отстранилась. Я едва не застонал от отчаяния, но быстро взял себя в руки.
Опираясь на левую руку, я поднялся на ноги и помотал головой. В нее словно свинца накачали, и я пошатнулся, но не упал, вовремя перенеся вес на опорную ногу.
– Дьявол…
Боль ушла не полностью. Я чувствовал ее где-то внутри правого плеча, между лопаткой и ключицей, и где-то в плечевом суставе. Но судорога больше не сковывала мою руку. Я осторожно сжал кулак и с тоской посмотрел на правую руку.
– Дьявол, как же…
– Я предупреждала тебя, Дэнни! Предупреждала!
Я медленно повернулся и обжегся об кипящие от гнева карие глаза. Они блестели, как стекла на ярком солнце.
– Какого черта ты такой упрямый?!
Голос девушки дрогнул в конце фразы, словно она вот-вот собиралась заплакать. Изящные плечики опустились. Поддавшись порыву, я приблизился и обнял ее левой рукой. Так крепко, как мог. И зашептал ей в волосы, чувствуя, как ее руки мягко скользят по моей груди:
– Прости, я знаю, я идиот! Тупица! Я сделал перерыв, сделал! Боль ушла совсем, и я решил, что…
Алессандра тяжело вздохнула, и я выпустил ее. Тонкие пальцы скользнули по моему затылку, ероша волосы. Мурашки куснули шею и разбежались в разные стороны по плечам и спине.
Мы встретились взглядами, и мне стало не по себе – в ее глазах было столько боли, что сердце словно чья-то рука сдавила, да так сильно, что оно на пару секунд биться перестало.
Тонкие пальцы скользнули по моему лицу, поглаживая скулу. Ноготки зацепились за короткую щетину. Девушка грустно вздохнула и почти прошептала:
– Поздравляю, детка. Ты таки угодил в гребаный процент.
Еще пару секунд она всматривалась в мои глаза, словно пыталась найти ответ на какой-то незаданный вслух вопрос, а потом отстранилась и отошла к рабочему столу. Я тупо проследил за ней взглядом и шумно выдохнул, когда она взяла рецептурный бланк и что-то написала, кривясь, будто от боли.
– Алессандра,