Закончила учебу я без происшествий. Оставшееся время до получения диплома прошло гладко. Я погрузилась в учебу и работу. Тем более что один крупный банк предложил мне стажировку, как одной из лучших студенток. А впоследствии предложили постоянно место работы. Там мы с Джеком и познакомились. Он красиво ухаживал. Был нежен и терпелив. Я влюбилась. И искренне полагала – нашла свое счастье. Именно о таком муже мечтала. Что ж… очередная неудача моей жизни… Должна бы привыкнуть. Не могу. Все еще не верю. Больно, Когда вспоминаю его слова, обидные, жгучие. За что?
Мне всего двадцать пять, а ощущение, что испила чащу горя на все сто лет вперед. И ведь ничего не закончилось. Я снова тут, в родительском доме. Надо искать силы начинать все с нуля. Снова карабкаться вверх.
– Чего расселась тут?! – на пороге стоят отец и его… мадам… – Пришла к папаше, а гостинцев не принесла.
– Я принесла… – говорю тихо. Инстинктивно отползаю. Боюсь ее. Страшная тетка.
– Это так, раздразнила и все. Ты давай быстренько метнись нам за угощением. И стол накрой, не скупись. Отпразднуем на славу, – командует скрипучим голосом.
Спорить с алкоголиками в таком состоянии опасно. Правила выживания тавром высечены в памяти. Теперь только понимаю, насколько ошиблась, приехав в этот дом. Лучше на улице. Сейчас дам денег, они про меня забудут. А я улизну.
– Да, конечно, – киваю. Тянусь к сумочке.
– Ого, – свистит, – Какая цаца. Ты только погляди, сколько добра с собой приволокла.
Тянет грязную, опухшую руку к моему чемодану.
– Тут просто вещи, – делаю слабую попытку отобрать назад.
– И это отдай. Не жлобься, – вырывает у меня сумочку.
– Верните! Я вам деньги отдам! – тяну за лямку.
– Рот прикрой! – фыркает. Толкает меня. Отлетаю. Головой об стену ударяюсь. В глазах темнеет.
– Папа, – тяну руку. Прошу помощи.
Отец при всем своем образе жизни ни разу руки на меня не поднял. Он мог не замечать. Тихо обокрасть. Но вот так – никогда.
– Дамы, разбирайтесь сами, – кряхтит. А глаза алчно смотрят, на последние деньги, которые Фрида вытянула из моей сумки.
– Да тут целый клад. Налички мало. Но столько всего продать можно, – говорит восторженно, осматривая мои вещи.
Объяснять – это все, что у меня есть, нет смысла. Они видят водку. Другие мысли и человечность в целом уже отключились. Надо спасаться. Пусть напьются, и я сбегу. Эта бабища подмяла под себя отца. Испортила то, что казалось, хуже уже быть не может.
Смотрю с болью, как она потрошит сумочку и чемодан. Слезы невольно катятся по щекам. Вижу перед глазами, как эти лапищи кромсают все, что осталось от прежней жизни.
– Что у тебя еще есть? Где остальное? Где еще деньги? – жирная вонючая субстанция надвигается на меня.
– Это все… у меня больше ничего