На императрице было платье из черного и алого шелка, перетянутое поясом на талии. Белая пудра тонким слоем покрывала лицо, черная тушь четко обрисовывала брови и губы. Смоляные волосы змеей обвивали голову и водопадом струились по спине. Слева и справа от императрицы замерли вдовы-телохранительницы.
– Императрица, – с глубоким поклоном произнесла Эшлин.
Хайден тоже склонилась в поклоне.
Целую минуту Окину молча смотрела на свою племянницу. Загримированное лицо императрицы не позволяло определить ее возраст, но Эшлин точно знала, что ей семьдесят три года.
– Черные небеса! – наконец воскликнула Окину. – Я сказала одной из вдов, что ты окажешься самозванкой, а выходит, я проспорила ей два золотых. – Голос императрицы шуршал, как старая бумага на речной гальке. – У тебя материнский нос, отцовские глаза и, если верить капитану По, обширные познания в медицине. Во всяком случае, ты точно знаешь, как и чем лечить кровавый понос. Так что сегодня я всем кругом должна, племянница.
Эшлин снова почтительно склонила голову:
– Спасибо, что приютили меня, императрица. У меня есть для вас неотложные новости. Во время нашего плавания случилось…
– А правда, что твой бывший любовник убил в Баларии Мерсера Домициана?
– Он сделал это по моему приказу.
Окину нахмурилась:
– Прежде чем отдавать такие непродуманные приказы, тебе следовало посоветоваться со мной.
Эшлин тяжело сглотнула, понимая, куда клонит Окину. Императрица хотела загнать племянницу в угол, чтобы получить преимущество в дальнейших переговорах о предоставлении беглецам убежища в Папирии. Но Эшлин не собиралась поддаваться.
– Я отдала приказ из насущной необходимости. Мерсер Домициан хотел разрушить мировой порядок.
– Мерсер Домициан был предсказуем, чего не скажешь о тех, кто теперь пришел к власти в Баларии: об Актусе Шипе, о твоей младшей сестре и, конечно же, об Озирисе Варде.
– Вы знаете Озириса Варда? – удивилась Эшлин. – Откуда?
Окину оставила вопрос без ответа.
– Кроме слухов о том, что твой любовник натворил в Заводном городе, ходит множество сплетен и о тебе, моя драгоценная племянница, и о колдовстве, которое ты напустила на Незатопимую Гавань. – Императрица указала на запястье Эшлин. – Покажи-ка, что у тебя там.
Эшлин замялась. Она хотела упомянуть о драконьей нити после того, как переговоры завершатся, но раз Окину об этом известно, то бесполезно что-то скрывать. Эшлин завернула рукав черного платья и показала императрице закопченную нить, вплавленную в кожу.
– Что это?
– Спинномозговой нерв призрачного мотылька, – объяснила Эшлин.
– Вот оно что… – прошептала Окину. – Ты тоже о нем узнала.
Эшлин не ожидала такого ответа.
Императрица заметила изумление на лице племянницы и улыбнулась:
– Неужели ты решила, что секреты драконов Терры известны только тебе?
Эшлин облизала губы.
– Откуда вы это знаете?
– Всему свое время.