И он старался угадать, попытаются ли родители спрятать ребенка в корзине с фруктами или в каком-нибудь громадном кувшине для масла или провезут его в караване среди тюков.
Обдумывая, как его попытаются перехитрить, воин вдруг увидел мужчину и женщину, торопливо приближающихся к воротам. Остерегаясь опасности, они боязливо озирались по сторонам. Мужчина нес в руках топор и держал его так крепко, точно решился с его помощью проложить себе путь, если кто-нибудь вздумает остановить его.
Но внимание воина привлекла женщина. Ее высокая фигура напомнила ему молодую мать, ускользнувшую от него накануне. Он заметил также, что она перекинула через плечо край своей накидки. Быть может, она сделала это, чтобы скрыть под одеждой своего ребенка?
Чем ближе они подходили, тем отчетливей становился виден ребенок, которого женщина несла под одеждой. «Я уверен, что это именно она спаслась вчера, сбежав по лестнице, – думал солдат. – Я не видел ее лица, но я узнаю ее высокую фигуру. И вот она идет с ребенком на руках, даже не пытаясь как следует его спрятать. Я даже не смел надеяться на такой счастливый случай!»
Мужчина и женщина уже подошли к воротам. Они, очевидно, не ожидали, что их здесь остановят, и вздрогнули от испуга, когда воин заградил им путь своим копьем.
– Почему ты не даешь нам выйти на работу в поле? – спросил мужчина.
– Сейчас пройдешь, – сказал солдат, – но сначала я проверю, что прячет твоя жена под своим покрывалом.
– Чего же тут смотреть? – возразил мужчина. – Это всего лишь хлеб и вино нам на пропитание.
– Может быть, ты и правду говоришь, – сказал солдат. – Но почему же твоя жена отворачивается и не хочет показать их мне?
– Я не хочу, чтобы ты нас обыскивал, – сказал мужчина. – И советую тебе нас пропустить.
С этими словами он занес над головой свой топор, но женщина тронула его за руку.
– Успокойся! – взмолилась она. – Я покажу ему свою ношу и уверена, что он не причинит нам никакого зла.
И с гордой и доверчивой улыбкой женщина обернулась к солдату и отвернула край своей одежды.
Несколько дней спустя воин медленно ехал ужасной каменистой пустыней, расположенной в южной части Иудеи. Он все еще продолжал преследовать трех вифлеемских беглецов и был вне себя оттого, что его поискам, похоже, не видно конца.
– Да они как сквозь землю провалились, – ворчал он про себя. – Сколько раз я уже был так близко от них, что готовился бросить в ребенка камнем, и они снова от меня ускользали!