Белый странник. Николай Прохоров

положения, и, естественно, не все мне были рады в высшем обществе. Ну а потом на мою беду мой господин, доверяя мне, наверное, предложил жениться на его дочери, зная мои к ней чувства. Я, естественно, согласился, потому что думал, что дочь моего господина, несравненная Адидель, тоже любит меня. После нашего разговора с Мандрасом я, окрыленный, побежал к своей любимой и рассказал ей о предложении отца, но вот только особой радости не увидел в ее глазах, потом мы даже, не помню из-за чего, рассорились, и я пошел к себе. А на утро меня арестовали мои же солдаты и обвинили в убийстве моего князя. Судили меня быстро, а обвинителем был тот, кто ранее подчинялся мне по службе, за него и вышла замуж моя Адидель, ну вот и все вроде бы, – Холгас говорил спокойно и без эмоций. Видно, все перегорело в его душе, и он перестал по этому пово- ду переживать, во всяком случае, сильно переживать, но Кирилл помнил, как побелели костяшки сжатых в кулак пальцев, когда Скифид рассказывал его историю.

      У меня есть предложение, от которого ты можешь отказаться, если захочешь. Ты все равно останешься свободным, поверь, это правда, – говоря эти слова, Кирилл смо- трел в лицо своему собеседнику, он должен был понять: заинтересуется Холгас его предложением или нет.

      Они говорили долго, издалека можно было подумать, что они просто сидят и смотрят на реку, изредка поглядывая друг на друга. К каравану Кирилл вышел один, он подошел к Скифиду и, поглядев в его глаза, сказал:

      У меня есть к тебе предложение, и ты, думаю, будешь ему рад, – сказал он это с улыбкой прощающегося человека.

      Пошли в шатер, поговорим о делах, потом о прощании нашем, – засмеявшись, про- изнес Кирилл. Он положил руку на плечо караванщика, и они пошли к шатру. Кирилл сразу подошел к своему мешку, достал из него прозрачную бутылку и протянул ее караванщику.

      Это тебе мой подарок, как я и обещал.

      Потом достал десять увесистых мешочков с золотом и положил перед Скифидом, тот развязал один, поглядел внутрь и с широко раскрытыми глазами спросил:

      Что это, и за что это, ты знаешь, что здесь на десять таких караванов.

      Знаю, но все равно ты должен это золото взять, ты хороший и честный человек, не смотря на то, что работорговец, и заслуживаешь того, чтобы тебе помогли. Но и ты мне поможешь, если сможешь.

      Интересно чем? – в голосе караванщика сквозил интерес, и в этот момент в шатер вошел Холгас.

      Этот человек будет встречать тебя и твои караваны на этом месте, будет покупать у тебя рабов, которых ты специально для меня будешь отбирать на всевозможных рынках. Меня интересуют только те, кого можно будет брать в армию.

      И эти деньги для того мне и вручены, да? – некое легкое разочарование было в голосе Скифида. Нет, деньги эти только для тебя, Холгас будет приезжать со своими деньгами, он будет отбирать тех, кого посчитает нужным купить, и дать тем самым свободу.

      Кирилл говорил спокойно, без тени иронии, и Скифид сразу понял, что его новоявленный друг не шутит.

      Потом был прощальный ужин. За столом сидел счастливый отец, счастливые дети, бывший раб, переодетый и совсем не похожий