Геле-лама прервался и взял чашку. Андрей, следуя восточному этикету, сделал то же самое. Сделав несколько глотков, настоятель продолжил:
– Все время вы будете невидимы для посторонних глаз, потому что станете как бы лишенным своего физического тела. И вот поэтому вы можете не бояться ни пуль, ни осколков, – они не причинят вам ни малейшего вреда. Но и взять в руки вы ничего не сможете. Для того, чтобы выхватить портфель, вам, мистер Маркин, необходимо свое тело заново обрести. Внизу в пещере вы получите от меня маленький плоский предмет, на котором есть всего лишь две кнопки – красная и черная. Нажимая черную кнопку, вы получаете свое тело, а при повторном нажатии его опять теряете. И вот когда вы обретаете тело, то на это время подвергаетесь опасности быть раненым, искалеченным или убитым. И здесь я вам ничем помочь не смогу. Как вы понимаете, нажимать кнопку и получать тело нужно в тот момент, когда вы будете иметь максимальную возможность для захвата портфеля с книгой. Когда книга окажется у вас, вы можете сразу нажать красную кнопку, не прибегая к черной, и потоки времени вас выбросят обратно в Катманду. Весьма вероятно, что с вами вместе прилетят и какие-либо предметы, находящиеся на расстоянии двух-трех метров от вас. Не удивляйтесь, это часто бывает. Энергетические потоки подхватывают разные вещи и это нормально.
– Как же я заберу портфель? – удивленно переспросил Андрей. – Мне же его добровольно не отдадут.
– Верно, – согласился настоятель. – Вам придется вступить в схватку с этим офицером и, скорее всего, убить его. На земле будут лежать автоматы погибших солдат, так что с оружием у вас проблем не возникнет. Это и есть та самая рискованная часть контракта, о которой я вам вчера говорил. Теперь, когда вы знаете не только цель, но и как ее добиться, вам все понятно?
– Да, понятно, – протянул Маркин.
– Судя по интонации, вас что-то смущает, – Геле-лама в упор посмотрел на Андрея.
– Смущает, пожалуй, не совсем точное слово, – обронил Маркин, выдерживая прямой взгляд настоятеля.
– Так в чем дело? Говорите, я жду, – Геле-лама не сводил взгляд с Андрея.
– Мне никогда не доводилось убивать людей, Просветленный, и, насколько я знаю, причинение такого рода вреда живому существу ухудшает Карму. Да и в христианстве это также считается тяжким грехом.
Выслушав Андрея, настоятель ответил ровным голосом:
– Мистер Маркин, христианская церковь вплоть до 19 века была воинствующей церковью и она безо всяких колебаний отправляла людей на костер за любое мало-мальское