– Ваш спутник, – наконец сказал он. – Мы вполне рассчитывали увидеть его снова.
– Уехал в Швейцарию, – ответил Лепсиус, – чистых ветров, чистых гор. Бывает, однажды, что нахлебаешься уже этого замызганного Зюйда.
– Если не уехать на юг достаточно далеко. Воображаю, где-то там, ниже по Нилу, возвращаешься к некой первобытной незапятнанности.
Хорошо момент выбран, отметил Макс. И репликам предшествовали жесты, как полагается. Кем бы ни были они, у нас сегодня отнюдь не вечер художественной самодеятельности.
Лепсиус поразмыслил:
– А там не закон дикого зверя разве властвует? Там же нет прав собственности. Там сражаются. Победитель выигрывает всё. Славу, жизнь, власть и собственность; всё.
– Быть может. Но в Европе, знаете, мы цивилизованны. К счастью, закон джунглей недопустим.
Чудно́: ни Иглошёрст, ни Бонго-Штырбери не говорили. Каждый прилип взглядом к своему напарнику, храня невыразительность.
– Стало быть, снова встретимся в Каире, – произнес Лепсиус.
– Вероятнее всего; – кивая.
После чего Лепсиус отбыл.
– Какой странный господин, – улыбнулась Виктория, сдерживая Милдред, которая рукой уже нацелилась метнуть свой камень в его удаляющуюся спину.
Бонго-Штырбери повернулся к Иглошёрсту:
– Странно предпочитать чистое измаранному?
– Может зависеть от найма, – было возражением Иглошёрста: – и нанимателя.
«Финку» настало время закрываться. Бонго-Штырбери схватил чек с расторопностью, коя всех развлекла. Половина боя, подумал Макс. На улице он тронул Иглошёрста за рукав и пустился в смущенное порицание Кука. Виктория проскакала вперед через рю Шариф Паша к отелю. За ними с выезда у австрийского консульства прогрохотал закрытый экипаж и метнулся прочь по рю де Розетт так, словно черти им правили.
Иглошёрст повернулся проводить его взглядом.
– Торопится кто-то, – отметил Бонго-Штырбери.
– И впрямь, – сказал Славмаллоу. Троица оглядела несколько огней в верхних этажах консульства. – Однако все тихо.
Бонго-Штырбери быстро хохотнул, быть может – чуточку скептически.
– Вот. На улице…
– Пятерка меня бы выручила, – продолжал Макс, стараясь вернуть себе внимание Иглошёрста.
– О, – смутно, – разумеется, мог бы уделить. – Наивно возясь с бумажником.
Виктория наблюдала за ними с обочины тротуара напротив.
– Ну идите же, – позвала она.
Славмаллоу ухмыльнулся:
– Уже, дорогая мъя. – И зашагал через дорогу с Бонго-Штырбери.
Она притопнула ногой.
– Мистер Иглошёрст. – Тот, пять фунтов меж кончиками пальцев, обернулся. – Заканчивайте уже со своим увечным. Дайте ему положенный шиллинг и идите сюда. Поздно.
Белое вино, призрак Алисы, первые сомнения в подлинности Иглошёрста; все это могло содействовать нарушению кодекса. В кодексе же лишь: Макс, бери все,