– И как это я не подумала, что это ты устроил тот жуткий грохот!
Агнес покачала головой. Злость понемногу уступала место облегчению оттого, что это был никакой не разбойник. В конце концов она не сдержалась и усмехнулась:
– Уж если завоняло где смолой и серой, то и сынок нашего кузнеца неподалеку, верно я говорю? – Агнес кивнула на трубу почти в человеческий рост, лежащую на камнях подле Матиса. – Тебе, видимо, мало того, что ты и моему, и своему отцу нервы мотаешь. Теперь тебе еще и моего сокола до смерти пугать вздумалось, а с ним и всех зверей в лесу… Стыдно должно быть!
Матис ухмыльнулся и смиренно поднял руки.
– Может, мне в крепости надо было порох жечь? Трифельс, конечно, та еще развалина, но не разносить же его за это в щебень.
– Это крепость моего отца, а никакая не развалина! Следите за словами, Матис Виленбах.
Голос Агнес прозвучал тихо и холодно, однако Матис ничуть не смутился. Он возвышался над подругой едва ли не на голову, и ее нападки отскакивали от него, как от стены.
– О, простите, ваше превосходительство! – Матис низко поклонился. – Я и забыл, что разговариваю с дочерью почтенного наместника… Достоин ли я вообще находиться рядом с вами, сударыня? Или вам претят разговоры с простым безродным вассалом?
Матис напустил на себя глупый вид, как если бы перед Агнес стоял один из тех немногочисленных крестьян, еще остававшихся во владении Эрфенштайнов. Но затем по лицу его пробежала тень.
– Что такое? – спросила Агнес.
Матис набрал побольше воздуха в грудь и тихим голосом ответил:
– Я сегодня в Квайхамбахе был. Там трех браконьеров повесили. Один был не старше меня… – Он яростно мотнул головой. – Становится все хуже, Агнес! Люди перебиваются с озимых на мякину, а когда нужда гонит в лес на охоту, то их ждет петля… Что, кстати, твой отец на все это говорит?
– Не мой отец писал законы, Матис.
– Да, он только охотится вволю, а других за это на виселицу отправляют.
– Господи боже мой, Матис! – Агнес гневно сверкнула глазами. – Ты и сам прекрасно знаешь, что отец на все это сквозь пальцы смотрит, когда в лес выезжает. А уж что творится в лесах Анвайлера, тут он не властен! Так что, будь добр, не вмешивай сюда моего отца и прекрати без конца порицать его.
– Ладно-ладно! – Матис пожал плечами: – Мне, наверное, и не следовало такие разговоры с дочерью наместника заводить…
– Тебе вообще не следует такие разговоры заводить!
На какое-то время воцарилось молчание. Агнес, скрестив руки на груди, упрямо смотрела перед собой. Но злость ее постепенно улеглась. Девушка слишком давно знала Матиса, чтобы подолгу сердиться на него за такие высказывания, но и наговаривать на отца не могла ему позволить. Еще совсем недавно они играли