– Значит, библейская метафора Древа познания – это не миф и не вымысел, а точный образ человеческого ума ? – с недоумением переспросил монах.
– Да, именно так учат святые отцы Восточной Церкви и преподобный Никита Стифат, который говорит, что «Древо же знания, конечно, познание и добра и зла, это наша природа и устройство людей. Ибо человек есть вместилище ведения и добра и зла ибо он действительно является вечноцветущим Древом знания».
– Отче, а что бывает с умом, когда он достигает самого духовного сердца, в смысле как меняется сознание и восприятие ?
– Оно меняется радикально, поскольку из духовного сердца, как малой клети, человеку открывается большая клеть небесная и человек открывает для себя всё безбрежие обителей Царства Божьего, как полноценных миров, до краёв наполненных удивительной жизнью, которой «не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку».
Это видение безбрежия духовного мира зрением души так потрясает человека, что он окончательно теряет остатки убеждённости в том, что материальный мир – это единственный из существующих.
– А что бывает потом ?
– Потом у души возникает естественное желание попытаться как-то исследовать этот новый мир и его духовных обитателей и это очень ответственный и рискованный момент. Это и есть тот момент, когда со ступени Вола человек переходит на ступень Льва, как ступень практического овладения духовной силой. В массовой религии эта ступень закрыта и табуирована, поэтому на этот шаг отваживаются в основном одиночки и отшельники, идущие путём древнего духовно-аскетического знания.
– А чем так опасна эта ступень ? – спросил монах.
– Она опасна тем, что на этой ступени человеку предстоит самая тяжёлая схватка и с самим собой и с духами зла, которые обнаруживают того, кто открыл дверь духовного сердца и вышел в духовный мир. Именно на этой ступени человек окончательно понимает, кто был его подлинным врагом, кто тайно обитал в его духовном сердце как змей, который и искажал все помыслы человека при жизни. Этим врагом оказывается эгоизм, как основа хищного ума, который и изменял человек в ходе своего подвижничества.
– И чем обычно заканчивается эта схватка ?
– Смертью, конечно, чем же ещё, только смертью символичной, но не менее болезненной. Момент окончательного умерщвления собственного эгоизма человек переживает во всей полноте как момент символической смерти всего своего ветхого существа, как основы страстности и смертности, но вместе