Что же касается отмечаемой автором «дисциплины» западноевропейских рыцарей, остается только посетовать на то, что автор странным образом забывает не только повествование Анны Комниной и рассказы западных хронистов о безобразиях крестоносцев по дороге на Константинополь, но и английскую историю, наделяя рыцарей – франков и норманнов – теми качествами, отсутствие которых даже спустя 250 лет после Первого крестового похода стало причиной катастрофы рыцарской армии короля Франции при Креси и Пуатье.
В другом месте автор нашумевшей книги заявляет о том, что «бесконечные войны 1080-х годов не дали империи ничего», а «поражения принесли огромные страдания»[58]. Вероятно, автор причисляет к поражениям и войнам, не давшим ничего, блистательную победу Алексея I над Робертом Гвискаром и его сыном Боэмундом Тарентским, одержанную в ходе войны 1081–1085 годов. Как известно, следствием военных усилий императора Алексея I стали разгром основных сил норманнов под Касторией и Диррахием, смерть Роберта Гвискара в результате болезни, подхваченной в ходе боевых действий, распад норманнских владений в южной Италии и гражданская война в норманнской Апулии между Боэмундом Тарентским и Рожером Борсой. Здесь же Питер Франкопан рассуждает о том, что «после первой волны успехов турок в 1090–1091 годах Алексея I уже критиковали в столице… Патриарх Антиохийский Иоанн Оксита был убежден в том, что император должен нести ответственность за свои неудачи…», – как будто не было ни победы Алексея I над печенегами при Левунионе в 1091 году, ни победы Константина Далассина над Чака-Беем на Лесбосе и на рейде Смирны в 1092 году, ни освобождения Синопа от сельджуков, упомянутого самим Питером Франкопаном несколько ниже цитированного пассажа? Между тем Анна Комнина подробно рассказывает об этих событиях.
Одним из основных источников, на который опирается Питер Франкопан, возлагая ответственность на императора Алексея I за так называемый «призыв с Востока», является знаменитое письмо императора, адресованное графу Роберту Фризскому, в котором император якобы описывал в деталях, как сельджуки и печенеги насилуют знатных дам, а турки-содомиты пользуют византийских монахов и епископов[59]. Однако еще Фердинанд Шаландон убедительно доказал, что этот документ, изобилующий интимными подробностями сельджукского завоевания Малой Азии, представляет