«Жить для тебя— легко. Любить— крепко ичестно…»
Жить для тебя— легко. Любить— крепко ичестно.
Идти за тобой— далеко. Влюбое время иместо. Верь вменя— ясмогу. Яв тебя— точно верю. Отбедипотерь сберегу. Если беречь доверишь.
«Жить так здорово. Ну правда ведь здорово?! Разделяя меж нами…»
Жить так здорово. Ну правда ведь здорово?! Разделяя меж нами
желание это— поровну. Каждый маленький тонкий нюанс учитывая. Ирассчитывая. Друг на друга— рассчитывая!
Пусть ты любишь проснуться кобеду… Ия посплю) Потому что стобой спать вдвоём— не одной. Ятеперь тоже спать люблю)) Ипокушать люблю. Вкусное, вредное, смачное! Играфин вечерком, чего-нибудь градусов сорок, прозрачного… Кборщу, кчесночным пампушкам да ксалу)) Имы проживём, со всем этим вкусным исмачным— немало!
Иплевать нам на все мировые тенденции. Иу нас не будет деменции ибудет потенция!) Ведь есть вэтом истина— жить для того, чтобы жить… Просто спать. Просто есть. Отдавать. Любить.
Возвращаться домой каждый вечер, как вбункер! Где всем назло. Мы живём, как хотим. Где спокойно. Светло. Сытно итепло)
«Жила-была ведьмочка. Юная. Странная. Любила глухие леса…»
Жила-была ведьмочка. Юная. Странная. Любила глухие леса,
считать звёзды иутра туманные. Спокойна была, ненесчастлива, но ине счастлива. Ик людям всегда относилась опасливо. Новот повстречала однажды влесу одинокого путника. Он спал на поляне, умостившись под дубом священным уютненько. Слицом угловатым, щетиной обросшим недельною…Иона вдруг запела ему колыбельную. Её голос глубокий проник ему вдушу сквозь сон беспрепятственно. Иуслышал он внём ноты острой тоски очень явственно. Вэтом голосе ночь одинокая плакала, мучилась. Среди леса безлюдного, страшно дремучего. Иоткрыл он глаза грозовые свои, тёмно-серые. Ивзял тонкую руку её всвою сильную, смелую. Иона утонула вглазах этих ярких почти преднамеренно. Зная сдетства, что ей суждено иотмерено… Он ушёл поутру, без камзола, дорогой запутанной. Аона всё спала под одеждой его, как ребёнок закутана. Ией снились глаза цвета пепла лесного пожара. Иалели румянцем упругие щёки от жара… Жила-была ведьмочка. Юная. Сдоченькой. Чейзвенел голосок вчаще, словно водица проточная. Чьиглаза удивительно серые, чистые искры смеха рождали, как солнце лучистые. Мать по ночам напевала под звёздами доченьке. То, что ей навсегда суждено. Ичто напророчено…
«За сотнями серых крыш,