Девушка между тем наклонила голову, и косой лучик солнца, проникший в окно, окрасил ее изумительные глаза в золотистый цвет.
– Как вы думаете, милорд, не поможет ли мне ваша кузина найти себе место на то время, пока я живу у нее? Я могла бы предложить свои услуги какой-нибудь благородной семье, чьи дочери нуждаются в уроках танцев и хороших манер.
– Стать наемной гувернанткой? – Он покачал головой. – Нет, моя дорогая Хани, так не пойдет.
– Почему? – удивленно спросила она. – Это вполне респектабельное занятие для леди. Именно этим я занималась в течение последних четырех лет.
– Только не под опекой моей кузины, – заявил Давенпорт твердо. – Розамунда придет в ужас от одной мысли, что гостья в ее доме будет вынуждена зарабатывать себе на жизнь.
Не говоря уже о том, что, если она действительно станет наставницей юных дебютанток, ей скорее всего придется жить под одним кровом с ними. Она должна будет сопровождать своих подопечных на балы и вечеринки и, таким образом, окажется вне пределов досягаемости для него. Ему такая мысль совсем не нравилась.
Она приоткрыла пухлые губки, чтобы возразить:
– Но…
– Вы что, хотите превратить хозяйку дома, в котором живете, в посмешище? – В его голосе послышался праведный гнев. И, черт побери, он действительно был охвачен гневом, хотя отнюдь не праведным. Она могла быть упрямой, как мул, когда ей приходило в голову закусить удила. Что, если она нарушит его планы? Ему придется каким-то образом ее похитить, а это не только потребует больших усилий, но и вызовет неслыханный скандал в свете.
Она, по-видимому, сочла его доводы убедительными и снова откинулась назад, на потертые подушки.
– В таком случае, вероятно, я могу быть полезной самой леди Трегарт. У нее есть дети?
– Один ребенок должен скоро появиться на свет, – ответил Давенпорт. – Но пусть вас это не тревожит. Она бодра и прекрасно себя чувствует. Могу предположить, что она засадит вас за плетение кружев или еще что-нибудь в этом роде, – добавил он несколько загадочно. – Ей нравится делать вещи для благотворительных базаров. Кроме того, есть еще приглашения на балы, которые нужно написать, и другие подобные мелочи. Но в ее доме вы не служанка, а гостья. Розамунда никогда не попросит вас ни о чем, чего она не могла бы попросить у любой из своих подруг.
Сама мысль о том, что Розамунда, леди Трегарт, может смотреть на нее как на подругу, наполнила душу Хилари сладковато-горькой тоской. Она видела, как все ее прежние приятельницы покидали заведение мисс Толлингтон, чтобы стать женами и матерями. Поглощенные домашними и семейными хлопотами, они по большей части забыли о ней, хотя она со своей стороны прилагала все усилия, чтобы поддерживать переписку.
Другие учительницы в академии были приятными особами, но намного старше Хилари. Кроме того, жизнь в столь тесном соседстве побуждала