– Не веришь? Мы же вместе его видели той ночью. Не показалось тебе, друг мой, что отрок этот очень необычен?
– Соглашусь, – кивнул Патрик. – Необычен. Взгляд такой, что мурашки по коже. Да еще эти брызги крови… старине Джерому сильно досталось.
– Но на этом странности не закончились, – продолжил Франц. – Когда Питер оставил на нужды слободы треть выручки, меня это насторожило. Чего же себе так мало взял?
– Неужели меньше взял?
– Именно! Меньше. И заметно. Я поначалу подумал, что мал совсем, считать деньги не умеет. Но решил проверить. Вот и начал крутиться вокруг его дел. Он ведь время от времени к нам в слободу заходит по делам либо сам, либо людей своих подсылает.
– Так и не только Питер к нам наведывается, – усмехнулся Гордон. – Вон Василий Голицын все расспрашивает, что да как устроено в наших землях, да на ус мотает, а то и вообще откровенно вздыхает.
– Вот то-то и оно, что вздыхает, мечтая здесь так же все устроить. А Питер-то иными вещами занимается. Больше торговлей. Да заказы непростые у него. Я тут поспрашивал, так оказалось, что он уже более ста зрительных труб купил весьма высокого качества. Очень меня это удивило. Зачем ему трубы на суше? Пошел в гости в Преображенское, и оказалось, что вся территория с толком охраняется. Посты. Разъезды. Кое-где вышки стоят. Сплошной ограды, конечно, нет, но чужому без пригляда проникнуть сложно. Я как заметил потешных солдат на дороге, так решил обойти их лесом. Куда там!
– Били? – с явным сочувствием спросил Патрик.
– На удивление, нет. Обошлись достаточно вежливо. Но было видно, что если что – оружие пустят в ход незамедлительно и без колебаний. Выловил меня небольшой конный разъезд с собакой. Проводили до эм… как его… эм… контрольно-пропускного пункта, где дежурный офицер расспросил, кто такой, куда, зачем и почему лесом пробирался. После чего внес запись в журнал и, приставив урядника, разрешил пройти в село.
– Такая охрана, и просто пустили?
– Просто? Нет! Урядник меня до дворца проводил, где передал в руки Федора Юрьевича Ромодановского, с которым я и беседовал. В итоге ни на единую минуту одного не оставляли.
– Так пустили тебя поглазеть или нет?
– Только издали да чуть ли не под ручку придерживая. Посмотрел, как потешные солдаты упражняются. И на той странной площадке с палками и прочим. И как валяют друг дружку на землю, сходясь с голыми руками. А еще увидел любопытную вещь. Становятся две шеренги солдат друг напротив друга. Шагах в тридцати. И давай палить друг в друга залпами.
– Зачем?! – искренне удивился Гордон.
– Я тоже удивился. Федор Юрьевич пояснил, что для крепости духа, дабы не боялись огня вражеского, да и сами лица не воротили при выстреле, держа противника на прицеле. Да пояснил, что стреляют без пули, порохом да пыжом. Причем пожгли уже изрядно, намекнув, что поставкам доброй селитры они всегда будут рады, дескать, вон уже по три сотни выстрелов на солдата Питер велел расходовать только для укрепления духа да отработки умения заряжать фузеи под обстрелом противника. А там