– Меня послал сын Таргутай-Кирилтуха Улдай. Он велел тебе сделать для него сто стрел.
Дед равнодушно посмотрел на Тайчу-Кури, ничего не ответил. Он был очень стар. Худое, с выпирающими скулами лицо изрезали морщины, редкие волосы усов и бороды были уже не белые, а желтые, как прошлогодняя трава. И халат, и гутулы на нем тоже были старые, в заплатах. Он устало присел на березовый обрубок.
– Садись, парень. Или торопишься?
Тайчу-Кури сел. Солнце склонилось к закату, тени от сопок и юрт легли на степь длинными полосами, в синем небе висело облачко с золотым боком. Пес подошел к старику, положил голову на его колени, розовым языком лизнул руки, оплетенные темными узловатыми жилами.
– Сделаю я стрелы Улдаю, – сказал старик. – Попробуй не сделать!
Каймиш разожгла возле юрты огонь, стала готовить ужин. Старик достал из вязанки березовую палку, прижмурив один глаз, внимательно осмотрел, прямая ли, начал сушить над огнем.
– А мне можно? – спросил Тайчу-Кури: ему очень хотелось быть полезным старику.
– Попробуй. Только у тебя ничего не получится. Стрелу сломать, потерять ничего не стоит. А сделать… Вот полдня проходил, а сколько палок срезал? Штук двадцать, не больше. Палка должна быть без сучьев, с прямослойной древесиной. Хорошее древко стрелы получается из березы. Еще лучше – из степной карганы. Но за карганой надо далеко ходить, а у меня сил маловато.
– Ты покажи, какие палки нужны, – сколько хочешь нарежу. Мне это ничего не стоит…
– Спасибо. Ты добрый парень. – Старик поворачивал палку над пламенем, и она дымилась, шипела.
– А почему на солнце не сушишь? – спросил Тайчу-Кури.
– Огонь лучше. Стрела, высушенная на огне, будет прямой и гибкой.
Разговаривая со стариком, Тайчу-Кури все время поглядывал на Каймиш. Иногда их взгляды встречались, и тогда Тайчу-Кури весело улыбался.
После ужина старик очистил палку от обгоревшей коры, тщательно срезал все неровности, на одном конце сделал полукруглый вырез, другой заострил и подогнал его к железному наконечнику.
– Готово? – спросил Тайчу-Кури.
– Нет, еще нет. Надо сварить рыбий клей и приклеить наконечник. И оперение надо приклеить. Самое лучшее оперение получается из крыльев орла. Но если нет орлиных, сойдут крылья лебедя, луня, вороны, даже сойки. После всего этого древко стрелы надо зачистить так, чтобы оно было гладким и блестящим, будто покрытое китайским лаком. Зачищает стрелы лучше, чем я сам, моя внучка.
– Ты научил меня, дедушка…
– Научил, верно. Пальцы у тебя чуткие. Когда я был молодым, мои пальцы тоже находили неровности, которые не видит самый острый глаз.
Стемнело. Тайчу-Кури пора было возвращаться домой, но идти не хотелось. Старик словно угадал его мысли, сказал:
– Если хочешь, приходи к нам каждый день. Я буду учить тебя делать стрелы.
– О, я очень-очень хочу научиться делать стрелы! –