Витязя посадили в другом конце ряда, Яр чуть наклонился вперед, чтоб видеть его: лицо бледное, будто мраморное, немигающий взгляд устремлен на трибуну, пальцы сцеплены, руки лежат на колене. Яр ощущал давление тысяч глаз, сверлящих затылок, и старался побороть ощущение беспомощности. Он – достойный сын Спарты и трудился на благо анклава много лет. Да, он поддался честолюбию, но все, кроме Витязя, кто знает его мотивы, мертвы, и ему необязательно их озвучивать. Можно сказать, что недооценил опасность. Главное, чтобы первое слово дали ему, экипаж может наболтать лишнего.
Гудящий зал шумел так, как шумит весенний ливень, обещая голодных с зимы мутантов, готовых умереть ради куска пищи. Люди в бункере живут обособленно. У них мало развлечений, и они рады любой новости, любому громкому процессу, чтобы потом смаковать в своих клетушках каждую деталь.
Только бы Юля не узнала, что ее муж попал в переделку. Беременность протекала тяжело, дурные вести могли спровоцировать выкидыш. Яр столько ждал своего первенца!
Шелест чужих голосов превратился в грохот, зашипел и стих. Зашелестели одежды встающих со стульев людей. Яр тоже встал, приложил руку к груди и затянул гимн Спарты – тысячи людей, влияющих на судьбу анклава, слились в единении, голоса взвились ввысь.
По ступеням грузно спускался Верховный Судья в сопровождении двух женщин-секретарей. Судья был лыс и вид имел болезненный. Говорят, что еще когда была на ходу техника старого времени, он снарядил экспедицию, продвинулся так далеко на север, что заболел, и у него выпали даже брови и ресницы. Только за заслуги перед анклавом его не подвергли эвтаназии, и он оправдал доверие: стал много учиться и преуспел в инженерном деле. Ножи на корпусе паровиков – его изобретение.
Наконец Верховный Судья доковылял до середины нижней площадки Колизея, привалился к трибуне, взял громкоговоритель, поднес к губам:
– Приветствую всех собравшихся! Можете присаживаться.
Захлопали откидные стулья, заскрипели. Яр тоже сел, не сводя взгляда с Судьи. Само его появление странно. Вроде никто не предъявил обвинение и дело должен вести Главнокомандующий. Молодая рыжеволосая секретарша протянула ему синюю папку, положила на стол трибуны, принялась перебирать листы, ткнула пальцем в папку, Судья кивнул и проговорил:
– Многие из нас помнят времена, когда большая часть вооружения и техники досталась зараженным. Военные сразу же сформировали банды и поставили целью найти и уничтожить всех чистых. Два бункера им удалось подвергнуть заражению, и в самое благодатное время нам приходилось не снаряжать экспедиции, чтобы спасать и сохранять технологии, а запереться и выжидать. Шло время, машины приходили в негодность, патроны заканчивались. Носители знаний вымирали, на смену приходила молодежь. Все, что интересует нас, портилось и уничтожалось. Благодаря нашим усилиям теперь зары глупы, и от них пользы больше, чем вреда. Мы сделали все возможное,