Князь тоже не торопился прерывать молчание. У входа он хотел сразу передать письмо Вершинина, но решил подождать хотя бы обмена любезностями.
Марку Афанасьевичу потребовалось несколько минут покоя, он раздумывал над чем-то и от этого не начинал разговор. После затянувшегося размышления Марк Афанасьевич вернулся к своему гостю.
– Александр Александрович, мой юный друг, есть для меня письмо от Алексея Петровича? – обратился Марк Афанасьевич к князю по имени и отчеству, возвращая деятельное выражение лица.
От подобного обращения и от знания Марка Афанасьевича о письме Вершинина у князя онемели тело и мысли, потребовались секунды для восстановления.
– Несомненно, Марк Афанасьевич, – князь освободил внутренний карман кителя, достал письмо и протянул. – Думал сразу отдать, как вошёл, но…
– Благодарю за письмо. Это вы мне любезность оказали. Не забуду. Поверьте мне. Я жду письмо от Алексея Петровича уже неделю. Вот он соизволил всё-таки ответить мне. Ну что же, почитаем, – Марк Афанасьевич раскрыл письмо.
***
«Мой дорогой друг, уважаемый Марк Афанасьевич!
Этими строчками письма приветствую Вас и, как и прежде, очень благодарен судьбе за наши с Вами добрые отношения. Отношения ладят поступками, словами, намерениями. С самого начала нашего знакомства я всегда своими поступками, словами и намерениями отвечал Вам взаимностью и, уверяю Вас, так будет и в будущем.
Скорый ответ Вам мне не удался, так как мне требовалось время для уточнения и обсуждения Вашей просьбы.
Увеличение поставок металлопроката в два с половиной раза на Ваши предприятия мы удовлетворим с момента запуска новой мартеновской печи. Печь мы уже изготовили у нас на заводе по французской технологии. Ведётся монтаж.
У наших инженеров есть предложение. Мы можем организовать Вам выпуск готовых к обработке изделий вместо металлопроката. Ваши расходы будут оптимизированы на десять процентов. Ждём на заводе Ваших специалистов для уточнения и согласования деталей контракта.
Не могу этим письмом не затронуть и тему семьи князя Барковского. Прошу покорно меня простить, но вынужден.
По случаю должен признать, Александр Григорьевич скверно вёл свои денежные дела и имел неосторожность оставить Ольгу Петровну без семейного очага.
Сам дом скоро будет Ваш, но есть незакрытая сторона созданного инцидента, и это требует обсуждения.
Всё убранство дома требует оценки и уважительной оплаты.
Мне предлагали