– Смотри!..
Трудно было даже представить себе, как Витькин отец принял возможную перемену в Витькиной судьбе. А может быть, у Витьки и Сашки все оказалось проще? Думал же я, что мама будет гордиться оказанным мне доверием. С родителями всегда так: никогда нельзя знать заранее, как обернется дело. Только завтра могло все прояснить. А до завтра была еще целая ночь. Я знал по опыту: если заснуть, то время пролетит легко и быстро. Но заснуть я, как назло, не мог. На бульваре я не сумел ответить Инке, каким представляю себе наше будущее. А вот сейчас бы сумел. Когда я бывал один и не боялся казаться наивным, я мог представить себе все, что угодно, и так же интересно, как в книгах.
На улице снова появились прохожие – значит кончился концерт. В курзале выступал Джон Данкер – король гавайской гитары. Мы его еще не видели. Мы перевидали многих знаменитых артистов, а вот королей нам еще видеть не довелось.
6
Утром меня разбудил Витька. Расспрашивать его о разговоре с отцом не было никакой нужды: под правым Витькиным глазом будущий синяк еще сохранял первозданную лиловатость.
Я натянул бумажные брюки мышиного цвета с широкой светло-серой полоской – «под шевиот». На Витькино лицо я старался не смотреть. Левая половина лица была Витькина – худощавая, с широкой выпуклой скулой, а правая – чужая, одутловатая, с заплывшим и зловеще сверкающим глазом.
– Заметно? – спросил Витька.
Наивный человек, он надеялся, что синяк незаметен.
– Вполне, – сказал я и пошел умываться.
Витька виновато улыбнулся и провел кончиками пальцев по синяку. Он стоял у меня за спиной и говорил:
– Мать меня подвела. Я ей доверился, а она подвела.
Он думал, я буду его расспрашивать. Зачем? Захочет – сам расскажет. Куда важнее было придумать, как уговорить его отца. Я вытирался и придумывал, а Витька рассказывал:
– Понимаешь, я сначала все матери рассказал, чтобы она отца подготовила. Мать ничего, выслушала. Обедом накормила. Потом попросила огород полить, а сама ушла. Я думал, к соседке. Поливаю огород. Вижу, от калитки идет отец. Мать все хотела вперед забежать, а он ее рукой не пускает. Подошел ко мне, спрашивает: «Правда?» Говорю: «Правда». Тут он мне и въехал…
– Ничего себе въехал!..
– Мать подвела…
– Я уже слышал. Переживешь.
Мы вернулись в комнату. На столе лежала записка. Мама написала, что ушла на базар и чтобы я подождал, пока она вернется и приготовит завтрак.
– Видал, какие бывают мамы? – спросил я. Но ждать маму не стал.
Мы доели вчерашнюю колбасу и запили ее холодным