Персона нон грата. Полная версия. Александр Семёнович Брейтман

тополей перевёрнутой лодкой, развевающимися на ветру, словно вымпелы морских кораблей, цветными полотнищами вывешенного на просушку белья, ветхим рядом сараев для хранения угля, дров и прочего хозяйственного хлама венчал дощатый и щелястый сортир. Неподалёку от этой обеспечивающей простое биологическое функционирование организмов дворовой постройки, заслуживающей отдельного похвального слова – добротный, под зиму сработанный сарай из бруса. Он был построен объединёнными усилиями моего отца и соседа дяди Тимы, жившего с нами дверь в дверь со своей женой тётей Фимой. Внутри сарай был разделён надвое перегородкой: отец, хозяйственный и непьющий, и дядя Тима, как положено доброму соседу, работящий и пьющий, держали свиней. Каждый – свою. А в лучшие времена, для приплоду – по две: чушку и кабана. Вот об этой то проживающей за перегородкой частным порядком свинье и пойдёт речь.

      В повседневности трудовых будней отец, уходя на работу, поручал сестре кормить свинью. Свинья неизменно приветствовала свою кормилицу мощным арпеджио. Сестра твёрдо знала, что её, слободскую девчонку, обстоятельство это отнюдь не украшает и всячески старалась скрыть от живущих на соседних улицах одноклассников сам факт столь трогательной привязанности. Свинья же на этот счёт держалась других мыслей. Как-то, привычно откинув запор, Галя в очередной раз появилась в сарае с ведром густо замешанных отрубей. Давно мечтавшую о свободе свинью, глядящую сквозь узкие, с красными радужками и белёсыми ресницами, щелочки на свою маленькую хозяйку, неожиданно осенило: «Сейчас или никогда!» И вот, забыв всё сделанное для неё добро, вместо привычной трапезы, она, сметая всё что ни есть с пути своего, неудержимо устремилась к зияющему проёму двери…

      Яркий день и напоенный весенней свежестью воздух не на шутку растревожили и без того некрепкую на голову хавронью. Быстрые ноги неудержимо понесли грузное тело к оврагу с его стремительными водами. Боясь упустить из виду свою подопечную, Галя, уже исчезая в облаке поднятой свиньёй пыли, только и успела крикнуть: «Яна, свинья сбежала!» Вместе с Яной, вслед за возглавившей гонку преследования Галей, бросились и видавшие виды дворовые пацаны. Достигнув береговой линии оврага, животное резко свернуло – впереди разворачивалась широкая перспектива улицы Большой. Видимо там она и намеревалась вкусить этой неведомой (слаще ведра круто замешанных отрубей) свободы. Но вдохнув полной грудью отравленного свободой воздуха Большой, ушлое животное утратило бдительность и оказалось в железном кольце погони… Свободолюбивая свинья была благополучно водворена на место своего постоянного проживания.

      Происшедшее ли произвело своё скрытое действие, соседский ли хряк не на шутку постарался, но по прошествии четырёх месяцев хавронья опоросилась. Отец, зная теперь её легкомысленный нрав, ночевал в сарае и принял поросят в собственные руки. Их оказалось пятнадцать (!) Последний, то ли ему не хватило мамкиной титьки, то ли недополучил