Леонид сидел с карандашом над экспертизой и шевелил губами.
– Ты что, наизусть учишь? – пошутил Василий.
Допоздна они просидели, изучая материалы о Докторе.
Оставалось доучиться последний год в магистратуре колледжа при университете штата Мэриленд. Халюк Фырат прилетал сюда из Германии, где служил в разведывательно-оперативном управлении корпуса быстрого реагирования НАТО.
Под тридцать было Фырату, когда он оказался в Америке. До этого окончил уже два военных училища, в том числе и Кара харп окулу по специальности «международные отношения».
Унтер-офицер, высокий, крепкий, видный парень с тяжелым взглядом черных глаз из-под густых бровей. Он родился в столице Турции, обладал тягой к учебе и стремлением в будущем занять высокий пост и сделать хорошую карьеру.
Воспитанный в турецком обществе, американцев он недолюбливал. При этом симпатизировал Ирану, хотя подобная позиция противоречила общетурецким тенденциям. Ему импонировала жесткая иранская модель руководства страной. Светскость хорошо, но если религия является удобным, смазанным за столетия, отработанным механизмом воздействия на массы, то почему бы и не воспользоваться им в полной мере.
Отношение к американцам у него нисколько не поменялось, когда к нему начали подкатывать цэрэушники в Германии. Никакой интриги в его вербовке не было – ни медовых ловушек, ни инициативы с его стороны, ни денежного вопроса… В какой-то степени деньги все же сыграли роль, однако больше всего Фырата привлекло намерение американцев с помощью агентов влияния, внедренных в турецкие госструктуры, устроить продвижение по службе молодого, амбициозного, умного и напористого турка.
Учеба в Мэриленде стала одновременно и спецобучением агента, и способом повысить его ставки на родине. Оплату обучения, а она составляла несколько десятков тысяч долларов в год, легендировали. Талантливым обучающимся колледж в самом деле оплачивал большую часть. Но не иностранцам, так как Мэрилендский университет государственное заведение. Льготы были оформлены для него как для сотрудника НАТО, коим он на тот момент являлся. Часть, для отвода глаз, Халюк якобы вносил сам из зарплаты.
– Деньги в Турции слишком заметная субстанция, – сказал он сразу своему куратору еще в Германии и повторял неоднократно, встречаясь на скамейке Зеленой линии вашингтонского метро, в городке Колледж-парк, где располагался колледж его университета. – Но это не значит, что я буду против, если где-нибудь в швейцарском банке начнет копиться энная сумма. Позже я смогу и сам зарабатывать, когда начну продвигаться по карьерной лестнице и обзаведусь полезными знакомствами.
– Для этого есть смысл по возвращении в Турцию поступить в Билькентский университет в вашей столице. – Джеймс покусывал чубук короткой курительной трубки, пытаясь понять, зачем руководству этот парень, наглый, как все турки, упрямый и заносчивый. – Там обучение ведется на английском, преподаватели