Было много суеты, мало организованности: мужчины и юноши из прибывших союзов строились, дефилировали по открытому пространству площади, снова строились, кто-то затягивал песню – порядка было мало, да и быть не могло иначе за отсутствием единого руководства. Но впечатление хаотичности скрадывалось в атмосфере общего воодушевления, ликования дождавшихся своего часа и готовых сделать требующийся моментом решительный шаг.
Иван подметил в подворотне небольшую группу крепких ребят. Они намеренно держались в стороне, в руках и подмышками – чехлы и футляры, явно не с музыкальными инструментами.
Представители служб охраны правопорядка были немногочисленны и вели себя скромно, ограничиваясь ролью пассивных наблюдателей. Было заметно, что они растеряны и не понимают, как им реагировать в случае возникновения какой-то внештатной ситуации. Позже выступивший перед собравшимися начальник областного управления милиции выразил свою лояльность народу и пообещал помощь силовиков в обеспечении порядка.
«Милиция с народом!», «Ура!» – послышались восторженные выкрики, и далее толпа заскандировала: «Беер-кут! Беер-кут!..»
В суете и бестолковой неразберихе прошло пару часов. Кто-то притащил колонки, и вскоре из них зазвучали гимны и патриотические песни. Над площадью раскатывалось «Вставай, страна огромная», будто упрекая собравшихся в нерешительности и неподготовленности. Со ступенек здания администрации продолжали звучать обращения вожаков прибывших групп и всех желающих, однако таких было немного. Никто из выступавших не завоевал общего внимания, и, возможно, дело тут было вовсе не в том, что новоиспечённые ораторы не владели искусством риторики и не имели соответствующего опыта – это компенсировалось их воодушевлением и торжественностью исторического момента. Недоставало иного – таланта и харизмы лидера, способного превратить толпу в общность, в единый организм, с одной головой и одним сердцем. Однако, и люди ещё не были готовы к этой трансформации: требовалось время…
Пока происходили выступления желающих, Иван внимательно наблюдал. Наконец он выделил из общей массы худощавого мужчину средних лет, с военной выправкой. В своей речи тот был лаконичен, обозначил свою компетентность поднятым над головой удостоверением личности офицера и сообщением об участии в Чеченской кампании и полученном там ранении. Суть послания отставного офицера была примерно той же, что и у остальных, внимание Ивана привлекли подробности его специфичного опыта: «Боевой офицер? Это уже нечто».
Подошёл