Константин благодарно кивнул, хотя это движение вызвало острую боль в висках. Он сосредоточился на поводке, ведущему к раненому прислужнику. Он увидел эту тонкую белую нить, которая истончилась до лески, а следом, как ни странно, он увидел границу первого плана. Она была там, всего шагах в четырех. Прав был Страж, ему не нужно никакого ритуала, чтобы проходить на изнанку этого странного мира, достаточно отправить туда прислужника, который не привязан к Яви.
И Константин захотел, вот только не думал, что будет так больно. Такое ощущение, что он снова пробил горизонт, видимо, его душа ощущала то, что чувствовало его тело, когда он буквально проломил границу первого плана. А ведь прислужник делал это как-то более мягко, и никаких негативных эффектов тогда не ощущалось.
Беляш обнаружился прямо у его ног. Он еще сохранял форму. На его правом боку была длинная резаная рана, из которой текла почти прозрачная голубоватая кровь. Константин присел рядом, каждое движение давалось с трудом, изнанка, в которую он ворвался так грубо, тянула из него силы с удвоенной скоростью.
– Как же ты так, Беляш? – положив руку на холку прислужника, тихо спросил он.
В ответ раненый зверь едва слышно проскулил, а затем пришла короткая мысль:
– Прости, хозяин.
Константин завертел головой, нужно понять, что его окружает. Вот Лада, ее тень, очень яркая. Грузовик с разбитой мордой стоит на спущенных шинах. Понятно, значит, скоро ему придет конец, но сейчас не до него. Вокруг лес, выглядит так себе, но первый план всегда такой, а вот и то, что нужно, какая-то сущность рядом с мертвой тварью, небольшая, напоминающая лисицу.
– Не надо, хозяин, – неожиданно пришла слабая мысль, – не поможет. Я чувствую, как растворяюсь, увидимся после перерождения. Если ты, конечно, захочешь иметь такого никчемного прислужника, как я.
– Ну уж нет, – разозлился Константин, – сейчас мы тебя взбодрим. – Он сунул руку за пазуху и достал из внутреннего кармана сюртука кошель, в котором лежали несколько мелких сфер тьмы. – Готов к встряске? – с усмешкой поинтересовался он и сунул в пасть Беляша мелкую горошину.
Прислужник сжал челюсть, давя еще плотную на первом плане горошину. Всплеск силы. Константина, который поглаживал левой рукой холку, тряхнуло, как от хорошего удара током.
– Еще, – пришла в его голову мысль.
– Держи, обжора, – запихивая еще одну горошину в пасть, ласково произнес Константин.
И снова всплеск силы. Рана начала затягиваться, но медленно. Если так пойдет, это займет не меньше двадцати минут, а у него столько нет. И он достал из кошеля третью.
– Вот, другое дело, – обрадовался он, видя, как стремительно стягиваются края глубокого пореза и как крепнет поводок.
Беляш поднялся на дрожащих лапах, лизнул Константина, стоящего на одном колене, прямо в нос.
– Хозяин, я быстро, – мысленно произнес прислужник, и в два прыжка добрался до не успевшего смыться духа, который крутился вокруг мертвой твари. Раз – и тот у него в пасти, два