– Хрен тебе. Не пожалею.
Он вытащил из своего рюкзака флягу с водой и вылил раненому в лицо. Убедившись, что тот его видит, с издёвкой сказал:
– А Марина тебе правду сказала. Издох твой Игорёк, да и ты скоро издохнешь.
– Марина, говоришь. Знать теперь буду, кого вые… Красивая. У меня раньше таких шалав не было, – прохрипел бандит. Видимо, кровь стала заполнять его левое легкое.
– У тебя больше никого не будет.
– Убью, сука, – забулькал кровью бандит и попытался встать.
– Лежи, дольше проживёшь. А если скажешь мне, из какой ты деревни, я схожу за подмогой и спасу тебя, – слукавил Орлов.
Но бандит потерял сознание, и Борис с облегчением решил, что ему лучше не знать ничего. Хотел было обыскать раненого, но не смог себя заставить. Боялся – вдруг уголовник вновь очнётся и вцепится в него.
Алкоголь всё усиливал своё действие. Совесть ещё попыталась что-то сказать про милосердие, про помощь ближнему, но голос её был едва слышен. Это потом, много позднее, сомнения будут мучить его во сне и в минуты слабости.
Борис собрал вещи и стал спускаться к Марине.
Она всё ещё была голой, но его одежду от крови отмыла. Борис помог девушке одеться, срезал ножом несколько длинных веток ивы, снова поднялся наверх и, превозмогая нарастающую боль, замёл ветками следы от их с Мариной ботинок.
Раненый издавал булькающие звуки. Борис подавил желание посмотреть в его сторону. Мелькнула мысль: «Если перевязать его и перевернуть на живот, чтобы не захлебнулся своей кровью, – как знать…»
Марина, вероятно, слышала стоны бандита, но ни о чём не спросила.
Он выбросил в быструю речку ветки, надел абсолютно мокрые брюки, рубашку, куртку и, не теряя темпа, перешёл вброд речку.
– Догоняй! Через три часа будет темно, а нам идти десять километров. Молись, чтобы не было дождя или снега. И хватит трястись. Всё будет хорошо. Вперёд!
Предчувствия Бориса не обманули, вскоре небо потемнело, и полетели хлопья снега.
К счастью они не заблудились и вырвались из леса до наступления ночи. К девяти вечера подошли к родному режимному городу, обнесённому стеной и колючей проволокой. Через КПП грязным и оборванным идти было опасно. Борис помнил информацию одного из своих агентов, что с севера в город можно проникнуть через пролом, который сделали жители близлежащих деревень и райцентра, чтобы посещать магазины и дискотеку, да и вообще, как шутили горожане, – «по асфальту погулять».
Дома Борис, не раздеваясь, упал на диван и сразу провалился в сон. Он не чувствовал, как Марина, рыдая, выбиваясь из последних сил, стаскивала с него куртку и рубашку, промывала водкой его раны, а потом долго и неистово тёрла себя мочалкой в ванной.
Врач Костя
Проснувшись утром, Борис несколько мгновений не мог понять, где он, а, главное, почему на душе так тревожно. Языком нащупал сломанный передний зуб и сразу всё вспомнил. Спина покрылась холодным потом. Паникуя, он встал и направился в ванную, где висело единственное в квартире зеркало. Синяки