Во многих отношениях из зеркала на нее смотрела незнакомка, но возможно, в этом заключалась надежда. Быть может, ей удастся оставить в прошлом себя такую, какой она была прежде, робкую девочку, окутанную туманом. И стать девушкой в отражении, решительной, уверенной в себе.
«У меня получится», – попробовала еще раз Никс.
И почти поверила в это.
Почти.
Она укрепилась в намерении удвоить свои усилия в учебе. По крайней мере, упорная работа задвигала все глубже и глубже гнездящиеся в ней страхи. Падая вечером в кровать, без сил, отупевшая от учебы, девушка тотчас же засыпала и крепко спала до самого утра. Никакие крики и картины жутких ритуалов под набухающей луной больше не терзали ее сны. Никс отказывалась даже произносить вслух слова «павшая луна». Разумеется, ничего этого настоятельнице она не говорила, особенно если учесть, что странная летучая мышь больше не появлялась под балками перекрытий у нее в комнате. Ну как можно было объяснить свои воспаленные воспоминания о сладковатом вкусе молока на губах, о терпком тепле густой шерсти и крыльев, о горящих красных глазах, смотрящих на нее от другого соска?
Девушке хотелось отбросить все это как кошмарный сон, порожденный лихорадкой отравления, и снова погрузиться в темноту. Но она сосредоточивала все свои усилия и энергию на непосредственных задачах, стоящих перед ней.
Напоследок Никс еще раз провела ладонью по мантии. Контраст черного и белого отражал выбор, который ей предстояло сделать через год. Окончив девятый уровень, она должна будет определить свой дальнейший путь. Выбрать черный цвет алхимии или белый религиозных занятий. И, сделав этот выбор, можно будет надеяться когда-нибудь достигнуть степени Высшего Прозрения на том или ином поприще.
«А может быть, на обоих».
Девушка представила себе, как две половины ее мантии объединяются в серый цвет святых Исповедников, – и покачала головой, дивясь таким глупым мыслям.
«Давай хотя бы просто окончим девятый уровень».
Памятуя о том, что в соседней комнате ее со стопкой книг ждет Джейс, Никс решительно стащила мантию через голову. Оставшись в одной нательной рубахе, она аккуратно сложила парадное облачение и вернула его в ларец из сандалового дерева. Опустив крышку, девушка закрыла защелку, оставляя на хранение все свои надежды.
Она положила руку на крышку.
«У меня получится!»
Катая грифель между большим и указательным пальцами, черными как уголь, Никс билась над решением последней задачи, отведенной на утро. Она еще раз посмотрела на треугольник, нарисованный Джейсом, с подписанными у двух сторон числами. Ей было предложено найти длину третьей стороны треугольника и вычислить его площадь.
– Вспомни правило квадратуры треугольника, – подсказал Джейс.
– Прекрасно помню, но какой мне от него прок, черт возьми? – обреченно