Город успокаивал ее. Орифия жила привычной жизнью, последствия бури давно устранили, улицы расчистили от снега. Открылись магазины и рестораны, еды хватало повсюду, никто не паниковал, люди улыбались новому дню.
Постепенно их настроение передалось и Вердад. Почему она вообще решила, что прав дядя Элия? Только потому, что он – бунтарь, а дедушка ее порой раздражает? Нет, всему есть предел. Даже если у станций будут какие-то проблемы, город выстоит, он действительно защищен великолепно. Он существует так много лет, его не может не быть!
Вердад постепенно успокоилась, она тоже начала улыбаться. А потом со стороны, с улицы, ведущей к центральному продовольственному складу, послышался непривычно надрывный кашель.
И хотя в кашле не было ничего страшного, Вердад невольно вздрогнула и поспешила заглянуть за угол. На улице сейчас стояли двое мужчин, судя по нарядам – даже не посланники станций, а самые обычные местные доставщики, забирающие заказы ресторанов со склада.
Один из них выглядел здоровым и вполне бодрым, а вот второго согнул чуть ли не пополам приступ надрывного кашля. Этот тип казался откровенно больным: бледный какой-то, с красными слезящимися глазами, стоит, шатается… Как такого вообще из дома выпустили, не то что на работу послали? Вердад знала, что люди порой поддаются холоду и болеют. Но такого она еще не встречала.
Здоровый напарник кашляющего типа думал так же:
– Шел бы ты к себе, отлежался, что ли… Нехорошо это!
– Да ледака схватил, пройдет! – попытался улыбнуться болезненный.
– Ничего себе – схватил ледака! Вообще не похоже!
– Сам виноват: выскочил в ту бурю двор накрывать, на ветру пробыл всего ничего, сначала-то нормально было, а через несколько дней вот, развезло.
– Точно не хочешь взять отгул?
– А жить я на что буду? Нет, брат, в этом городе никто никогда не болеет, потому что нельзя! Сейчас отпустит – и пойдем, я в порядке!
Однако сразу пойти не получилось, новый приступ кашля снова задержал его. Этот был недолгим, но каким-то особенно суровым: Вердад с испугом ожидала, что у мужчины просто разорвется грудь, заливая улицу алыми потоками.
И все же ничего настолько страшного не произошло. Приступ наконец завершился, мужчина с удивлением посмотрел на ладонь, которой прикрывал рот, раздраженно вытер о штаны что-то темное и направился прочь.
Он ведь сказал своему спутнику правду: в этом городе никто никогда не болеет. Потому что нельзя.
Альда терпеть не могла прыжки через пространство. Они не влияли на нее так, как раньше, привыкла уже – но не до конца. Каждый раз, когда «Северной короне» нужно было скользнуть через огромное расстояние на повышенной скорости, телепатка просто терпела.
Для большинства путешествий хватало одного прыжка, и это не могло не радовать. Но с Хионой нужно было выдержать аж три, и дело тут было не