Но Джеб даже ухом не повел. Он схватил меня за руку и дернул на себя – увлек на постель: сам сел, а меня уложил животом на колени. Клетчатая юбка в сей момент была задрана, а белье спущено.
Я с присвистом выдохнула, в мыслях пообещала себе, что обязательно поквитаюсь и с братом, и с Тви…
От первого грубого удара не по-детски широкой ладони (и иже унижения) – не смогла дышать, высохшие было до того – слезы снова наполнили глаза.
– Давай! Еще! Вот так! Еще!.. Ого, как колыхается!
Сжимая челюсть и изо всех сил сдерживая порывы разрыдаться (ну, уж нет, я не доставлю Твиду такого удовольствия!), я перестала считать после первого десятка ударов. Подтруниваемый кумиром, казалось, каждый следующий шлепок Джеб наносил сильнее. Оставалось надеяться, что отец вернется домой и отхреначит обоих так – родные мамы не узнают. Но Крута заботила лишь выпивка. Как и всегда.
– Хватит, – безэмоционально произнес Твид. – Можешь остаться и утешить сестру. А я забираю своего нового приятеля, хочу потолковать с ним.
Не поднимая головы, я продолжила безвольно лежать на коленях брата. Вскоре дверь моей комнаты закрылась, и я поняла, что мы остались наедине.
– Прости, – хрипло произнес Джеб.
А у меня даже не было сил ему ответить, не то, чтобы воплотить свою месть прямо сейчас.
Я ощутила его ладонь на затылке – ею он нежно провел по волосам, будто это действительно могло меня утешить. Желала лишь одного – чтобы он переложил меня на кровать и хотя бы принес льда.
Будто прочел мои мысли – так и сделал. Чуть слышно бросил:
– Я за льдом, салфетками и мазью.
Даже смотреть не хочу, что творится на моих ягодицах. Последующие прикосновения брата, когда он вернулся со всем вышеперечисленным – были очень болезненными и в то же время оказались приятными.
– Будут корочки, – глухо уведомил он, я же продолжила молчать. Видя это, он выпалил длинную и совершенно бессвязную тираду: – Знаю, я заслуживаю отправиться в ад. Очевидно, ты ведь не простишь меня. Никогда. Но обещаю… Латит, слышишь? Обещаю, что отныне ты не будешь страдать от моих рук. Никогда! Латит, ты слышишь? – он ухватился за мое плечо и встряхнул, в этот момент я вынужденно простонала. – Прости, прости… – тут же залепетал он и клятвенно пообещал: – Знаю, был для тебя обузой все это время, но теперь буду стараться не никогда разочаровывать тебя. Ты достойна лучшего и, хочешь того или нет, с этой минуты я начну купать тебя в своей заботе и ласке. ..Латит? ..Латит? Скажи хоть что-нибудь? От твоего молчания сердце просто разрывается! – голос Джеба задрожал, дыхание стало тяжелее.
Шаркая коленями, он переместился ближе и заглянул в глаза.
– Латит, если ты сейчас не заговоришь со мной, я вскрою себе вены. Он резво рванул с места, но только для того, чтобы потом вновь опуститься рядом, держа в руках мои маникюрные ножницы.
Накатившие слезы выдали мои внутренние метания прежде, чем я открыла рот и заявила:
– Тогда жалей меня так, чтобы я хоть на мгновение забыла о ненависти к тебе, – с этими словами