Дневник путешественника, или Душа Кавказа. София Глови

у самых верхушек горы – справа двуглавый Эльбрус, слева гора Столовая и золотой Курган. Цепь замыкает Казбек. Часы на колокольне показывают пять, сторож скоро отбивает семь ударов, и в городе начинает потихоньку течь жизнь. Вот, люди открывают окна, высовываются из маленьких квартирок и радостно улыбаются небу. Интересная параллель – наверное, когда-то и одинокий поэт также гулял по этим улочкам; писал, глядя на небо; и выглядывал из окна съемной квартиры.

      Изящно стучит чье-то открытое настежь окно. Я продвигаюсь все дальше, вглубь города, почти доходя до бывших окраин – где когда-то на окружной улочке, жил и поправлялся от болезни великий поэт. Вдруг вижу надпись на небрежно сколоченных досках: "ДОМЪ, В КОТОРОМ ЖИЛ ПОЭТЪ М.Ю.ЛЕРМОНТОВЪ". Не могу наглядеться на маленький, даже неприметный на первый взгляд домик, с тростниковой крышей. С трудом вериться, что здесь когда-то мог жить такой большой поэт. Но я уверенно вступаю на порог дома-музея. Тотчас понимаю – приметность и значительность здания в другом: в собрании документов, живописных полотнах, предметах интерьера, одежды и мебели – которые и сейчас отражают эстетику лермонтовской эпохи. Однажды Лермонтов написал своему московскому другу М.А.Лопухиной: "…у меня очень славная квартира…сразу приглянулась мне, только переступил через порог. Даже простой деревянный стол казалось улыбнулся мне, а стоявший рядом колченогий стул пригласил сесть. По всей комнате были развешаны до боли знакомые лубочные картинки…и только из зеркала пахнуло какой-то безобразиной…" Что ж, сквозь мутное стекло до сих пор видно вещи, напоминающие случайному прохожему о том, что здесь жил поэт-изгнанник, вынужденный странствовать. Вот, и кресло-качалка у окна в кабинете-спальне, на которой наверняка сидел уставший писатель… Покидая музей, я думала о том, как важно приобщаться к подобным местам – с особой творческой энергетикой, которая сумела оставить неизгладимый след в искусстве – не только слова, но и живописи..