Александра в ответ только поджала губы и сильнее стиснула сложенные на груди руки. Асмодей несколько раз вздохнул, подтянул к себе чашку Александры и, резко выдохнув, залпом вылил в себя дымящийся чай. Отставив чашку в сторону, Асмодей крутанулся на стуле несколько раз, а затем резко замер и уставился на Александру из-под сведённых к переносице рыжих бровей.
– Он самое несчастное создание в этой вселенной. Но я тебе этого не говорил, – Асмодей тут же вскинул вверх палец и погрозил им Александре. – И ты от меня этого не слышала. Не хватает еще по хвосту получить за длинный язык.
– У тебя нет хвоста, – хмыкнув, Александра откинулась на спинку стула и, поджав губы, сложила на груди руки.
– А ты проверяла?
Губы Асмодея искривились в ухмылке. Морозов, чьи длинные руки все же добрались до предложенной чашки чая, громко и надрывно закашлял, подавившись напитком. Асмодей коротко кивнул в сторону студента, но Звягинцева только повела плечами, вытянула в сторону одну руку и, не глядя на Андрея, несколько раз с силой стукнула его по спине, после чего снова приняла любимую оборонительную позу насупившегося ученика. Морозов еще несколько раз громко кашлянул, уже самостоятельно ударив себя по груди, и поморщился, скидывая проступившие на глазах слезы.
– Проблемы у нас, Саша, – тяжело выдохнул Асмодей и потёр переносицу. – Я не могу распространяться об этом под страхом смерти, но мы с тобой достаточно долго работаем, чтобы я мог тебе об этом сказать. И проблемам нашим нет конца. Каждый день все новые и новые неприятности. Скоро и до нас, возможно, доберутся.
– Что происходит? – Александра подалась вперёд, ловя каждое слово Асмодея. – Это связано с тем, что случилось со Стасом?
– Не думаю. В основном это касается американского департамента, но кто знает… – пальцы Асмодея медленно стучали кончиками по поверхности стола. – Я стараюсь держаться подальше от всех этих интриг и заговоров. Мне еще моя голова на плечах нужна. Но поговаривают… – он замялся, явно подбирая слова и словно бы боясь за все сказанное в этом кабинете. Александра даже могла поклясться, что щеки Асмодея побледнели. – Поговаривают, что в стенах княжеского дворца зреет переворот. А все заговорщики тайно собираются в американском отделе под видом обычных планёрок.
Заговорщики. Планёрка. Это показалось Александре слишком знакомым и банальным, чтобы быть правдой. Но почему-то подкативший к горлу горький комок отдавался привкусом дешёвого кофе из автомобильного вагончика и пережаренной картошкой. Кровь отлила от лица Звягинцевой – щеки тут же обдало холодом ночного кладбища, и она едва смогла разлепить губы, чтобы прохрипеть:
– Как они смеют…
– Смеют, Саша, еще как смеют.
– Эм, я, конечно, дико извиняюсь, но о чем вообще речь?
Подавший голос Морозов тут же сжался под вспыхнувшим опасными огоньками взглядом Александры. Звягинцева обернулась на него, открыла рот и так и замерла. Андрей услышал уже слишком много,