– Берт! Берт! Что ты творишь, негодяй? Впусти меня немедленно!
Половица за спиной Оза скрипнула, послышались тяжелые шаги, ключ в скважине щелкнул.
– Ах ты, негодный пьяница! – Бабушка ударила своего сына Берта по лицу.
Тот лишь покачнулся, грубо оттолкнул мать в сторону и нетвердой походкой вышел из комнаты, волоча за собой старый кожаный ремень. Женщина бросилась к внуку. Она вскрикнула, взглянув на его голую спину, всю в ссадинах и кровоподтеках.
– Бил… ремнем… с пряжкой. Зверь, жестокий, бессердечный… – шептала она, не сдерживая слез. Потом нежно погладила внука по голове и легонько, чтобы не задеть свежие раны, прижала к себе.
– Не дрожи, Оз, не дрожи. Почему, ради всего святого, он избил тебя?
Мальчика все еще трясло, он никак не мог совладать с собой, а потому слова совсем не шли, язык не слушался, зубы стучали, бились друг об друга. Он лишь с трудом мог глотнуть воздуха, словно тонул.
– Ну-ну, успокойся! Давай-ка присядем на кровать. Вот так. Укройся, – говорила бабушка.
Когда одеяло коснулось спины, Оз вздрогнул, но не от боли, а от неожиданности. Он почувствовал тепло и начал понемногу приходить в себя. Бабушка повторила свой последний вопрос.
– Я рассказал ему, – ответил Оз.
– О чем?
– Что собираюсь уйти туда, за стену.
– Оз, но зачем ты это сделал? Ты же знаешь своего отца, что он думает об этом.
– Он мне не отец.
Женщина вздохнула.
– Верно. Но пойми: тех, кто живет за стеной, он за людей не считает. Часто он твоего брата вспоминает? А ведь он ему родной.
– Разве брат ушел туда? Может, он просто… бросил нас?
– Ты всего не знаешь. Он сделал много хорошего. И я очень надеюсь, что ему удалось все то, что он хотел осуществить. Я верю в это! Ты не должен был ничего говорить отцу… Берту.
– Просто я не хочу уходить.
Старая женщина с ужасом посмотрела на мальчика.
– Как?! У меня просто руки опускаются. Ну сколько тебе толковать, что ты должен! Тут для тебя никакой жизни не будет. Так нравится терпеть побои? Меня не станет, мой сын окончательно сопьется и, чего доброго, спалит дом. А что ты будешь делать? Какой путь у сироты? Только в солдаты! Будешь служить им? Будешь добровольно творить зверства по их преступному приказу? А к тому же, сам знаешь, через полтора года тебе придется отправиться в паломничество, чтобы встретиться с ней. Что с тобой станет? Каким ты вернешься домой? И вернешься ли?
– Разве это так опасно?
– Ты станешь служить ей. Оз, оглянись вокруг. Где наши соседи? Где наши друзья? Нет их. Куда пропали? Никто не знает. Был человек – и нет его. Никто и не вспомнит, потому что всем страшно, потому что все глядят друг на друга и думают, за кем придут завтра. Здесь жизнь бедная, тяжелая, хоть чуть более свободная, чем в городах.